125 
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Приготовления к крестинам делались без меня.
– Теперь я испытал облегчение, сир. Тем легче будет все изменить. Полагаю, все устраивала мадам де Сурди.
Генрих кивнул:
– Родственники герцогини иногда берут на себя слишком много.
Сюлли воздал должное благоразумию короля и немедленно распорядился урезать расходы на крестины.
Разозленная мадам де Сурди пришла к нему и спросила, чем вызван этот приказ.
– Возможно, вам неизвестно, – сказала она, – что расходы на крестины сыновей Франции всегда были именно такими, и я не вижу причин для их сокращения.
– Мадам, – парировал Сюлли, – я вас не понимаю. Никакого сына Франции нет!
В глазах у мадам де Сурди вспыхнули опасные огоньки.
– Но вы же не станете отрицать, что это ребенок короля?
– Не мое дело утверждать это или отрицать, мадам. Но мне точно известно, что этот ребенок – незаконнорожденный, а незаконнорожденный не может быть сыном Франции.
От охватившей ее злости мадам де Сурди лишилась дара речи, но нашла в себе силы процедить сквозь зубы, что Сюлли об этом пожалеет. Потом она отправилась к Габриэле и обо всем ей рассказала.
– Ну, моя девочка, – заявила тетка, – а теперь тебе надо добиться, чтобы крестины Александра были королевскими, а этого самонадеянного Сюлли отправили в отставку.
Поняв, что мадам де Сурди представляет опасность, Сюлли тут же доложил королю о том, что только что произошло.
– Сир, – сказал он, – тетушка герцогини – весьма корыстная особа. Стремится управлять вами через герцогиню. Она говорила со мной так, будто это она королева Франции, и сделала мне выговор за то, что я урезал расходы на крестины.
– Мне она никогда не нравилась, – в раздумье бросил Генрих.
– Думаю, сир, вы не позволите, чтобы вами управляла такая женщина.
– Боже упаси! Ты это и сам прекрасно знаешь! Сюлли получил одобрение своим действиям. Габриэла, науськанная тетушкой, прибежала к Генриху в слезах, чтобы рассказать ему, как ее оскорбил Сюлли.
– Послушай, моя любовь, – мягко объяснил ей Генрих, – Сюлли просто исполняет свои обязанности. И ты не должна позволять своей тетушке думать иначе.
– Сюлли оскорбил меня, Генрих! Пошли за ним. Я хочу поговорить с ним в твоем присутствии.
Генрих пожал плечами.
– Очень хорошо, – согласился он. – Он объяснит тебе причины своих действий, и, думаю, ты увидишь, что они не лишены здравого смысла. Имей в виду, моя любовь, Сюлли – один из лучших моих министров.
Габриэла, обычно покладистая, была выведена из себя тетушкой и так уверилась в своей власти над королем, что вместе с мадам де Сурди решила добиться отставки Сюлли. На этом и собиралась настаивать, потому что было совершенно ясно, что он препятствует ее браку с королем, а если она собирается отстаивать интересы своих детей, то его надо изгнать.
Сюлли пришел, поклонился Габриэле, но она демонстративно отвернулась.
– Между вами возникло небольшое недоразумение. Сюлли, объясни, в чем дело, – предложил король.
Не успел министр ничего сказать, как Габриэла выпалила:
– Не желаю ничего слушать от этого лакея!
– Лакея? – опешил Сюлли.
– Лакей… слуга… вот кто ты, разве не так? Генрих, увидев, как щеки его министра зарделись, тоже разозлился.
Сюлли вытянулся во весь рост.
– Сир, – промолвил он, – вы понимаете, что я не могу смириться с такими оскорблениями и…
– И лучше оставишь службу у меня? – закончил за него король.
Габриэла торжествующе воскликнула:
– Ясно, что нам при дворе одновременно места нет!
Генрих повернулся к ней и жестко произнес:
– Мадам, король лучше потеряет десять любовниц, чем одного такого министра, как месье Сюлли.
Повисла напряженная тишина. Габриэла смотрела на короля так, будто он ее ударил. Затем повернулась и вышла из его покоев.
Сюлли одержал победу, но скрыл свою радость за мягкой улыбкой. Кое-кто считал, что Генриху IV не нужно ничего, кроме удовольствий. Но он был настоящим королем, и, если приходила пора это показать, его подданные никогда не бывали разочарованы.
Сюлли решил найти настоящую королеву Франции и служить ей и своему повелителю до конца своих дней. Но Габриэле королевой не быть.
Размолвки Генриха с его любовницами никогда не были долгими. Он и раньше порой ссорился с Габриэлой, находя на это время утешение в объятиях других женщин. У него был роман с Шарлоттой дез Эссар, очаровательным созданием, родившей ему двух дочерей, он позволил себе легкие интрижки с настоятельницей монастыря на Монмартре и юной особой по имени Эстер Эмбер, которая родила ему сына. Все это были легкие развлечения, однако некоторые святоши-министры короля всерьез опасались за его душу.
125 
