ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>




  25  

Я спрыгнула со своей полки. Мэри Келпин уже одевалась.

— Вот оно! — воскликнула она. — Сначала жуткий ветер, а теперь вот ещё и это…

Она щёлкала зубами от страха и холода. Места в каюте было мало, и нам нелегко было одновременно одеваться.

Она была готова прежде меня. Когда я наконец справилась со своими пуговицами и надела спасательный жилет, я бросилась в каюту родителей.

Колокол продолжал тревожно звонить. Родители были в полной растерянности. Отец взволнованно собирал свои бумаги.

Я крикнула:

— Теперь нет для этого времени. Пошли! Наденьте свои тёплые вещи. А где ваши спасательные жилеты?

Впервые я поняла, что малая толика спокойного здравого смысла может быть важнее эрудиции. Мать с отцом были трогательно послушны и отдали себя в мои руки. Наконец мы были готовы покинуть каюту. Узкий коридор был безлюден. Отец вдруг резко остановился, и какие-то бумаги, которые он держал в руках, разлетелись в разные стороны. Я торопливо их подобрала.

— Ох! — в ужасе воскликнул отец. — Я оставил в каюте заметки, которые набросал вчера.

— Ничего! Жизнь важнее ваших заметок! — выкрикнула я.

Он не двигался.

— Не могу… нет, это невозможно… Я должен вернуться за ними.

Мать обернулась ко мне:

— Отцу необходимы его заметки, Розетта!

Заметив упрямое выражение на лицах обоих, я торопливо сказала:

— Я пойду и принесу. А вы идите в тот салон, где нам велено было собраться. Я принесу заметки. Где они лежат?

— В верхнем ящике, — сказала мать.

Слегка подтолкнув их к трапу, ведущему к салону, я вернулась назад. В верхнем ящике заметок не оказалось. Поискав, я обнаружила их в нижнем. Из-за спасательного жилета двигаться мне было трудно. Схватив заметки, я бросилась наружу.

Колокол перестал звонить. Стоять на ногах было трудно. Корабль накренился, и, взбираясь по трапу, я чуть не упала. Родителей моих нигде не было видно. Я решила, что они, наверное, присоединились к остальным пассажирам в сборном пункте, а оттуда их, должно быть, вывели на палубу, где их должны были ждать спасательные лодки.

Буря стала всё более неистовой, я спотыкалась и скользила, пока не уткнулась в шпангоут. Ошеломлённая, я кое-как собралась с силами и начала оглядываться вокруг, отыскивая своих родителей. Непонятно, куда они могли деться в то короткое время, которое мне понадобилось, чтобы спасти заметки. Сжимая их в руках, я сумела выбраться на палубу. Там царило столпотворение. Пассажиры, отпихивая друг друга, проталкивались к перилам. Тщетно я пыталась отыскать в этой толпе обезумевших людей моих родителей. В этой орущей смятенной людской массе я вдруг почувствовала себя страшно одинокой.

Это был настоящий кошмар. Ветру, казалось, доставляло злобное удовольствие мучить нас. Волосы мои ужасно растрепались, ветер то и дело швырял их мне в лицо, закрывал глаза, так что я ничего не могла разглядеть. Листочки бумаги с отцовскими заметками тут же выхватило из моих рук. В течение нескольких минут я наблюдала за их порханием у меня над головой, а потом, подхваченные свирепым ветром, они завертелись и упали в кипящие волны.

«Надо было нам держаться вместе, — подумала я, но тут же спросила себя: — А почему, собственно? Мы никогда не были вместе. И всё же… случай-то ведь особый: нам грозила опасность. Каждому смотрела в лицо смерть. Неужели какие-то заметки стоили того, чтобы разлучиться в такую минуту?»

Кое-кто из пассажиров уже усаживался в лодки. Я поняла, что до меня очередь дойдёт не скоро, а когда увидела утлые лодочки, опускавшиеся в морскую пучину, засомневалась, стоит ли вообще довериться какой-либо из них.

Внезапно корабль содрогнулся и испустил такой стон, словно он не в силах был более выдерживать происходящее. Мы, кажется, опрокинулись. Я почувствовала, что стою в воде. Потом увидела, как одна из лодок перевернулась в тот самый момент, когда её спускали на воду. До меня донеслись вопли сидевших в ней людей, которых море жадно схватило и утянуло на дно.

Я была до такой степени оглушена, что чувствовала себя как бы в стороне от того, что творилось кругом. Смерть казалась почти неминуемой. Мне предстояло лишиться жизни, в сущности ещё не начав жить. Я начала думать о прошлом — говорят, люди так делают, когда тонут. Но ведь я не тонула, во всяком случае, пока что… Стоя на борту хрупкого судёнышка перед лицом расходившейся стихии, я отчётливо осознавала, что в любой момент меня может со сравнительно безопасной палубы смыть в серые валы, среди которых не было никакой надежды выжить. Шум вокруг стоял оглушительный — крики и мольбы людей, взывавших к Богу, чтобы он спас их от ярости моря, рёв урагана, пронзительный вой ветра и грохот волн — прямо-таки сцена из дантовского «Ада».

  25