Последние отзывы

  35  

Удивительные у него были глаза. За такие глаза можно простить неожиданный испуг.

– Я говорю, Мойра и Мэгги ушли в клуб «Дарсетт». Вы ведь их хотели видеть?

– Да-да. Я думала, они сегодня будут дома. Ну ничего, зайду в другой раз.

– Вы их знакомая? – спросил мужчина.

– Знакомая знакомых. – Я наконец спустилась с крыльца. – Знаю Мэгги по клинике «Чайка».

– Меня зовут Гэвин, – представился мой собеседник. – Я их сосед. Мы думали сегодня пойти вместе, но к нам неожиданно пришли гости. Но ничего, я думаю, мы еще не раз услышим Мойру, она же не в последний раз сегодня выступает.

Я не верила своим ушам. Мойра выступает?!

– Я не знала, что у нее выступление именно сегодня, – сказала я, стараясь не выдать своего изумления.

– Ну да, сегодня же у нее первый настоящий вечер! Вот увидите, ее еще ждет успех! Уж я-то знаю, я слышал, как она репетирует.

– Да, конечно. Спасибо вам, Гэвин. Я тогда за еду еще как-нибудь.

Гэвин ушел, а я снова села в машину и развернула атлас города.

Да… Клуб «Дарсетт» был расположен милях в двадцати от этого места. Но ничего не поделаешь, нужно ехать.

Даже двойная плата за услуги не компенсируют вечер, проведенный в «Дарсетте», – это я поняла уже через три минуты после того, как вошла в клуб.

Это был самый что ни на есть рабочий клуб, и хотя я ни разу до этого не была в рабочих клубах, я немедленно поняла, что «Дарсетт» – типичный.

У входа в отвратительную бетонную коробку, в которой и помещался «Дарсетт», стояли старенькие «Кортины» и «Датсуны», среди которых я и припарковалась. И тут же начались сложности.

Во-первых, женщина не имеет права быть членом рабочего клуба, поэтому женщин без сопровождения мужчин в «Дарсетт» попросту не пускали. Охранник у входа – мрачная личность, похожая на немытого шахтера, – совершенно не проникся моими просьбами впустить меня, музыкального продюсера, послушать Мойру. И даже моя визитка, на которой красуется название агентства «Мортенсен и Брэнниган», но предусмотрительно не указано, что это за агентство, оставила эту мрачную личность полностью равно душной.

Я принялась его уламывать, и наконец охранник сдался, торжественно проинформировав меня, что в клубе мне не позволят заказывать алкогольные напитки.

А вот это было действительно неприятно. Как впрочем, и все остальное в «Дарсетте». Мертвецки пьяной здесь еще можно было бы находиться, но сидеть в клубе трезвой и видеть весь этот кошмар, – это было выше моих сил…

У барной стойки сияли огни, которые заволакивал густой табачный дым. Дым просто стоял в воздухе, и сквозь него с трудом просматривались круглые столики, за которыми хохотали веселые компании. Там были и мужчины, и женщины. Они смеялись так заразительно, что и мне передалось всеобщее веселое настроение, и стало не так противно, как вначале.

На сцене у дальней стены трое музыкантов – ударник, клавишник и гитарист – вяло исполняли «Девушку из Ипанемы». Их никто не слушал. Я оглядела зал в поисках Мэгги, но не заметила ни одной женщины без мужчины. Неужели Мэгги здесь нет?.. Я огляделась еще раз, внимательней, и наконец заметила ее.

Мэгги стояла в тени у входа в зал. Она была одна, и это выделяло ее из всех посетителей. Впрочем, она отличалась от всех еще и одеждой. На всех женщинах буквально сверкали нарядные платья и туфли, Мэгги же была одета в простые брюки и рубашку, и на лице ее не было заметно косметики. Мэгги была ростом примерно с меня, волосы кудрявые, с проседью, полная, но не расплывшаяся, а скорее крепко сбитая.

В первый момент мне захотелось подойти и заговорить с ней, но я решила этого не делать. Услышав от меня имя Мойры, Мэгги запросто может ощетиниться и встать на защиту подруги, даже не разобравшись как следует в обстоятельствах. И будет права. Лучше подождать.

Тем временем клавишник доиграл пьесу Стэна Гетца, закончив ее замысловатым аккордом, сыграл туш и удалился. На сцену вышел какой-то толстяк. Он выдал публике пару сомнительных шуток и, кривляясь, объявил:

– Многоуважаемые дамы и звери, а теперь молитвенно сложите ладони! Ибо сегодня перед нами выступает новая звезда. Эта юная леди уверенно шагает на самый верх. Итак, попросим на сцену Мойру Мур!

Снова зазвучал туш, и толстяк исчез за кули сами. Музыканты заиграли вступление к песне «Хочу сегодня быть с тобой», и на сцену выступила Мойра Поллок и запела.

Бог мой, как она пела! Сказать, что я была ошарашена, ошеломлена, значит ничего не сказать. Яне могла понять – неужели же это та самая Мойра, которая всегда была в тени Джетта, довольствовалась своей скромной ролью поэта-песенника и не выступала, считая, что в подметки не годится Джетту?.. Да, ее голос, возможно, не был таким мягким и богатым, как голос Джетта, но все равно по любым меркам это был великолепный голос – с хрипотцой, почти блюзовый. Она пела чисто, хотя по ее движениям было заметно, что она сильно взволнована. Даже самые неотесанные мужланы в зале замолчали, чтобы ее послушать.

  35