Последние отзывы

  54  

Стефан вспомнил, что у его отца в сарае стоял точно такой же верстак. Здесь были инструменты для мелкого столярного и строительного ремонта, гаечные ключи – наверное, он сам возился и с машиной. Ничего такого, что дало бы пищу воображению.

В углу стояли лыжи и палки. Он взял одну лыжу и поднес ее к двери. Крепления были порядком потерты – Герберт Молин ходил на лыжах. Может быть, в хорошую погоду он бегал по замерзшему озеру. Потому что ему это нравилось? Или просто для необходимой физической тренировки? А может, он увлекался зимней рыбалкой? Он поставил лыжу на место. А вот это неожиданность – еще одна пара лыж, покороче, может быть женские. Вдруг он представил себе двоих стариков в солнечный день на сверкающем снегу. Герберт Молин и Эльза Берггрен. О чем они говорили во время лыжных прогулок? Или вообще ни о чем не говорили – на лыжах много не поговоришь. Стефан точно не знал, потому что он ни разу не вставал на лыжи с тех пор, как вышел из детского возраста. Он еще раз осмотрелся. В углу стояли сломанные финские санки, несколько мотков стальной проволоки, черепица.

Что-то привлекло его внимание. Он пригляделся. Через минуту сообразил – черепица была сложена неаккуратно. Странно для Герберта Молина – он увлекался головоломками, дрова были сложены безукоризненно, у него было чувство симметрии и порядка. В таком же порядке лежали и инструменты. Но черепица была сложена небрежно. Как-то не так, подумал он. Он нагнулся и начал разбирать штабель, штука за штукой.

Под черепицей обнаружился металлический щит, утопленный в бетонном полу. Запертый люк. Стефан поднялся и принес лом. Ему удалось втиснуть лом в щель между люком и бетонным полом, и он налег на него изо всех сил. Внезапно крышка подалась, Стефан полетел вперед и стукнулся лбом о стену. Провел рукой по лбу – рука была в крови. Под верстаком стоял ящик с ветошью. Он приложил тряпку ко лбу и держал, пока кровь не перестала идти.

Потом он нагнулся и заглянул в отверстие в полу. Там лежал сверток. Подняв его, он увидел, что это старый дождевик и в него что-то завернуто. Герберт Молин прятал под полом что-то, что он не хотел, чтобы увидели другие. Стефан положил сверток на верстак, попросил мысленно прощения у Герберта Молина и отодвинул инструмент. Сверток был обвязан грубой бечевкой. Стефан распутал узел и развернул дождевик.

Там лежали три предмета.

Черная тетрадка, несколько писем, связанных красной ленточкой, и конверт. Он начал с конверта. Там лежали фотографии. Он особенно не удивился. Он знал это уже после того, как побывал в доме у Эльзы Берггрен, а сейчас получил подтверждение.

Три снимка, все черно-белые. На первом – четыре молодых человека позируют, обняв друг друга за плечи. Один из них – Герберт Молин, тогда еще Маттсон-Герцен. Задний план нечеток, возможно, стена дома. И на второй фотографии был Молин, но этот снимок сделан в фотоателье, название ателье написано внизу.

На третьем снимке – тоже Молин, совсем молодой. Он стоит рядом с мотоциклом с коляской, в руках у него автомат. Он улыбается в камеру.

Стефан положил все три снимка рядом.

Их объединяло одно – одежда Герберта Молина. Его мундир.

Точно такой же, как тот, что висит в шкафу у Эльзы Берггрен.

14

История с Шотландией.

Она записана где-то в середине дневника, словно взята в скобки в жизнеописании Герберта Молина. В мае 1972 года Герберт Молин берет две недели отпуска. Он едет морем из Гётеборга в Иммингем на английском берегу. Далее пересаживается на поезд и поздним вечером 11 мая прибывает в Глазго. Останавливается в гостинице Смита, находящейся, по его описанию, «рядом с несколькими музеями и университетом». Но в музеи он не идет, а на следующий же день берет напрокат машину и отправляется на север. В дневнике отмечено, что он проезжает города Кинросс, Данкельд и Спин-Бридж. В этот день он проезжает большое расстояние, до Драмнадрочета на западном берегу озера Лох-Несс, и там ночует. Но никаких чудовищ он не ищет.

Рано утром 13 мая он продолжает путь на север, и после обеда он у цели – в городке Дорнох, расположенном на мысу на гористом восточном побережье Шотландии. Он останавливается в гостинице под названием «Роуздейл» и отмечает в дневнике, что «воздух здесь отличается от воздуха Вестеръётланда». Чем отличается – не пишет. Он уже в Дорнохе, середина мая 1972 года, а все еще ни словом не обмолвился о цели приезда. Пишет просто, что он должен встретить «М». И встречает «М» в тот же вечер. «Долгая прогулка с «М» по городу, – пишет он. – Сильный ветер, но дождя нет». И все последующие дни делает схожие записи: «Долгая прогулка с «М» по городу». И ничего другого. Единственное, что представляется ему важным, – погода все время меняется. Если верить дневнику, в Дорнохе всегда дует ветер. Но иногда «идет небольшой дождь», иногда погода «угрожающая», и только один раз, в четверг 18 мая, «светит солнце» и «довольно тепло». Через несколько дней он уезжает той же дорогой, что и приехал. На той же машине, или он ту сдал, а потом взял другую, из дневника непонятно. Но зато есть запись, что он удивился сравнительно скромному счету в гостинице «Роуздейл». Еще через несколько дней, вынужденный прождать сутки в порту в Иммингеме («какие-то неполадки на пароме»), он возвращается в Гётеборг и оттуда – в Бурос. 26 мая он выходит на работу.

  54