69 
— Они не могут быть настолько глупы.
— Это правда, мадам. Именно это они планируют. Мадам, вы, можете поговорить с ними, остановить их? Они втянут Францию в новую гражданскую войну. Снова польется кровь; кто знает, чем это кончится?
— Они похожи на безответственных детей, — сказала Марго. — И когда они намерены осуществить свой замысел?
— Как можно скорее, мадам. Но король Наварры не может расстаться с мадам де Сов, которая, как вы знаете, ему очень нравится.
Марго охватил приступ ревности, но ей удалось спокойно сказать мадам де Муассон:
— Положитесь на меня. Я разоблачу этот заговор.
— Мадам, я бы не хотела причинишь неприятности королю Наварры, который всегда был добр к моему мужу.
— Генрих Наваррский не пострадает, — сказала Марго и отпустила женщину.
Оставшись одна, она бросилась на кровать и в ярости ударила кулаком подушку. Ее, Маргариту, французскую принцессу и королеву Наварры, подло использовали. Любовник бросил ее ради мадам де Сов; глупый муж готовит опасные заговоры и затем медлит с их осуществлением из-за любви к этой же женщине. Генрих де Гиз поклялся любить ее, Марго, вечно, однако, похоже, он забыл свою прежнюю подругу. Она и ее муж должны быть если не любовниками, то хотя бы союзниками, однако он затеял нечто вместе с Аленсоном, скрыв это от жены. Она не знала, на кого сердится особенно сильно — на Гиза, Наваррца или Шарлотту де Сов.
Она, как всегда, поступила импульсивно; встав с кровати, Марго отправилась к королю.
Он был со своей матерью; Марго попросила разрешения поговорить с ним наедине.
— Я раскрыла заговор, — сказала Марго.
Они насторожились. Они оба не доверяли ей, но видели, что она не только взволновала, но и рассержена.
— Расскажи нам о нем, дорогая, — попросила Катрин; голос матери отрезвил девушку. Что она делает? Она предает мужа и брата. Марго испугалась. Она не хотела причинять им вред; сейчас она поняла, что любит их обоих.
Она помолчала.
— Вы обещаете не причинить зла двум людям, о которых пойдет речь, если я расскажу вам то, что я узнала?
— Да, да, — произнесла Катрин.
— Карл, мне нужно твое слово. Я услышала нечто такое, что я обязана сообщить тебе, но я не могу сделать это, пока ты не поклянешься честью короля Франции в том, что эти двое не пострадают.
— Я даю тебе слово, — сказал король.
Катрин иронично улыбнулась. Значит, ее слова недостаточно! Похоже, все ее дети объединяются против королевы-матери…
— Мой муж и Аленсон собираются бежать из Парижа, чтобы воссоединиться со своими друзьями, сформировать армию и использовать ее против вашей.
Короля прошиб пот, его пальцы задергались.
— У тебя есть доказательства? — спросила Катрин.
— Нет. Я только слышала об этом. Если вы обыщете их покои, то несомненно найдете доказательства.
— Мы немедленно прикажем обыскать их покои, — сказала Катрин. — Ты поступила правильно, дочь моя.
— И вы помните о вашем обещании не причинять им вреда?
— Моя дорогая Маргарита, неужели ты думаешь, что я способна преследовать моего родного сына и человека, который стал моим сыном в результате женитьбы на тебе… какими бы легкомысленными они ни оказались! А теперь не стоит терять время.
Катрин проявила присущую ей энергию. На основании услышанного она арестовала Аленсона и Наваррца; однако их не отправили в тюрьму; они продолжали жить под охраной во дворце.
Генрих де Гиз предстал перед королевой-матерью.
— Их дружба, — сказал он, — началась во время осады Ла Рошели. Я не могу ее понять. Они — странная пара. Необходимо как-то разделить их. Они оба — большие любители всяких проделок. Их сговор подтверждает это. Мадам, нужно срочно что-то предпринять.
Катрин изучающе посмотрела на Гиза. Она боялась его больше, чем кого-либо во Франции, однако выдержка, мужество и красота герцога восхищали ее. Катрин пришла в голову поразительная, предательская мысль. Она захотела, чтобы этот Генрих был ее сыном Генрихом. Она любила бы его бесконечно преданно; вдвоем они властвовали бы над Францией. Но он не был ее сыном, и поэтому Катрин бесила его самоуверенность, надменная манера давать ей указания, словно он был господином, а она — служанкой.
По старой привычке она скрыла свое возмущение и натянула на лицо маску покорности.
— Вы правы, месье де Гиз, — сказала королева-мать. — Будьте спокойны — после вашего предупреждения я разорву их противоестественную дружбу.
69 
