Последние отзывы

  61  

– Значит, надо подождать пока родится ребенок. Вот простой ответ на все вопросы.

Да, это был простой ответ, и кортесы его подтвердили. Они не станут давать клятву верности Изабелле Португальской, потому что она – женщина, однако если родится сын, они примут его как наследника арагонской короны и всей Испании.

Все это вызвало крайнее утомление у Изабеллы.

Ее тревожили враждебные взгляды членов кортесов. Ее огорчали и нервировали их надменные манеры, за которыми скрывалось одно: пока она не произведет на свет сына, они не станут обращать на нее никакого внимания.

Изабелла возлежала на постели, и служанки успокаивали ее, а когда вошел Эммануил, служанки стремительно выбежали из покоев и оставили супругов наедине.

– Я чувствую на себе огромную ответственность, – проговорила она. – И, пожалуй, предпочла бы быть женщиной из простонародья, ожидающей рождения малыша.

* * *

Королева гневно посмотрела на Фердинанда.

– Да как они смеют! – крикнула она. – В каждом городе Кастилии нашу дочь принимали с величайшими почестями! А в Сарагосе, столице Арагона, ее подвергают оскорблениям!

Фердинанд лишь криво ухмыльнулся. Сколько раз ему приходилось быть на вторых ролях, занимать второстепенное место, когда ему давали понять, что Арагон не столь важен, как Кастилия, и тем самым королева Кастилии выше короля Арагона.

– Они просто используют свои права, – заметил он.

– Их права не признавать нашу дочь – ты это имеешь в виду?! – гневалась королева.

– Нам с тобою отлично известно, что Арагон признает наследников только по мужской линии.

Слабая улыбка скользнула по его губам. Он напоминал ей, что он – король Арагона, и здесь к нему относятся как к правителю, а королеву считают лишь его супругой.

Изабеллу совершенно не волновали его личные чувства. Она думала только об унижении, которому подвергалась ее дочь.

– Я так и вижу, как они насмехаются над ней, словно это какая-нибудь торговка рыбой! – процедила сквозь зубы королева. – Сколько еще продлится беременность? Она должна родить в августе. Итак, подождем до августа, и если она родит мальчика, – признаем ребенка наследником трона. Говорю тебе, наша дочь Изабелла, будучи нашей старшей дочерью, – наша наследница.

– Они не согласятся признать ее, поскольку она женщина.

– Меня ведь признали.

– Как мою жену, – напомнил Фердинанд.

– Да я скорее пошлю на них вооруженных солдат, чем стану терпеть такую наглость со стороны кортесов Сарагосы. Пусть они разберутся с этими наглецами! Я заставлю их признать нашу Изабеллу наследницей Испании!

– Ты не можешь так поступить.

– Однако я сделаю это, – отрезала Изабелла.

Фердинанд оставил жену и вскоре обратился к некоему государственному деятелю, Антонио Фонески, брату епископа, носившего то же имя, честности и справедливости которого, ему было известно, доверяла Изабелла. Фердинанд однажды направлял его в качестве посланника к французскому королю Карлу VIII, и поведение Фонески произвело на обоих суверенов такое впечатление, что они часто в трудные моменты обращались к нему за всевозможными советами.

– Ее Величество в ярости от поведения кортесов Сарагосы, – сообщил ему Фердинанд. – Королева собирается послать солдат, чтобы заставить арагонцев подчиниться и признать нашу дочь наследницей престола.

– Соизволит ли Ваше Величество выслушать мое мнение? – спросил у королевы Фонески.

Изабелла ответила утвердительно.

– В таком случае, Ваше Величество, я бы сказал, что арагонцы ведут себя как хорошие и преданные подданные. Вы должны их извинить – они действуют довольно дальновидно: в данном деле трудно принять решение, чтобы не создавать нежелательного прецедента.

Фердинанд внимательно наблюдал за женой. Он знал, что ее любовь к справедливости всегда побеждает иные чувства.

Королева молчала, обдумывая слова государственного деятеля.

– Вижу, что вы правы, – наконец заговорила она. – Остается только надеяться… и молиться… чтобы у меня родился внук.

* * *

Королева Португалии лежала на кровати. У нее начались схватки, и она понимала, что время наступило.

На ее лбу выступил холодный пот, и она уже не узнавала никого из стоящих вокруг. Она лишь молила Бога:

– Сына… Пусть у меня будет сын…

Если она произведет на свет здорового сына, то забудет эту легенду о проклятии, которая постоянно присутствовала в ее мыслях. Сын мог бы внести большие перемены в ее семью и страну.

  61