72 
Он позвонил ей на мобильник. Отключен. «Вам». Ты шутишь, Мартина. Тебе плевать на меня, Левин. Брюс убрал мобильник и остановил такси, чтобы ехать на Набережную. Через несколько минут, в дороге, мобильник зазвонил. Еще не ответив на звонок, он уже знал, что это не она.
- Брюс?
- Да, шеф.
- Мне только что звонили из лаборатории П-4 в Лионе. Что у вас там еще за ерунда?
- Какая ерунда, шеф?
- Похоже, Левин взяла за горло одну из сотрудниц лаборатории.
- Поступила официальная жалоба?
- Нет, просто позвонила дама, которая оказалась директрисой этой самой П-4. Я же вас предупреждал, что не хочу никакого шума.
- Там у них возникли проблемы, что ли?
- Этого я не знаю.
- Есть ведь просто любители жаловаться по телефону.
- Да, но среди них редко встречаются директора исследовательских центров. К тому же известных на весь мир. Разберитесь-ка, что там произошло.
- Хорошо, шеф.
Левин, сидя за компьютером, составляла отчет о показаниях Люси и Антонена Мориа, когда вошел Брюс. Она перестала печатать, взглянув на его лицо: непроницаемое, заперто на замок.
- Что случилось, Алекс?
- Дельмону звонила директриса П-4, из Лиона.
Она выдержала его взгляд, изобразила на лице мину, означавшую: «Ну и что?»
- Она утверждает, что ты замучила расспросами одну из их сотрудниц.
Брюс закрыл за собой дверь, прислонился к ней и продолжал:
- Что произошло?
- Это ты мне скажи, что произошло.
Он говорил сдержанным тоном. Каким обычно беседовал с «клиентами». Мартина сглотнула слюну и вспомнила разумные советы, которые давал ей учитель кун-фу: контролируй свои эмоции, управляй ими, Мартина. Но иногда и пальнуть не мешает.
- Неправда это, - ответила она. - Я задавала ей вопросы, вот и все. И притом конфиденциально. Все-таки это был полицейский допрос, а не светская беседа. Но я уверена, что претензии идут не от Люси Мориа. Она не заинтересована в том, чтобы раздувать скандал.
- Тогда от кого?
- От одного кретина.
- Поподробней, пожалуйста.
- Сотрудник Люси Мориа, которого встревожило ее отсутствие на рабочем месте. ОН обращался со мной пренебрежительно. Я его легонько так поставила на место.
- То есть как?
- Да в общем-то никак.
- Тогда почему директриса исследовательского центра такого масштаба звонит шефу из-за какого-то пустяка?
- Черт возьми, я и сама не знаю.
- Извини, но мне этого объяснения мало.
- Он, поди, разнервничался и наговорил ей невесть что. Это бывает.
- Ага, бывает, значит.
- Я, Алекс, офицер криминальной полиции. И я знаю, что делаю и с кем.
- Не уверен, Мартина. Это отдел расследований, а не борьбы с бандитизмом. Если тебе хочется играть в ковбоев, играй в другой бригаде.
- Алекс, не взваливай на меня ответственность за то, что случилось с Шеффером.
- Это ты о чем?
- Ты прекрасно меня понял. Мы втроем распутывали дело Вокса, а пострадал один Виктор. Мне очень жаль Виктора. Не меньше, чем тебе, поверь.
- Мне странно это слышать, ты ведь ни разу не проведала его в больнице.
- Я ненавижу больницы и не понимаю, чем ему может помочь мое присутствие. Это ты примешиваешь чувства туда, где они совершенно ни к чему. Да, у нас не борьба с бандитизмом, согласна, но мы и не отряд бойскаутов.
Брюс молчал какое-то время, потом вышел из кабинета, спокойно закрыв за собой дверь. Поразмыслив немного, Левин решила доделать отчет. Закончив работу, она взяла куртку, шарф, мотоциклетный шлем и направилась в кабинет своего начальника. Постучавшись, вошла. Алекс Брюс стоял у окна и смотрел на Сену или еще на что-то. Он повернул к ней каменное лицо. Она положила отчет в его потрепанную кожаную папку и, ни слова не говоря, вышла.
Алекс Брюс ждал у окна. Ему хотелось посмотреть, как она выедет на мотоцикле, хотелось убедиться, что даже в гневе она водит правильно. Вскоре он увидел ее худощавую фигуру в серебристом шлеме. Мартина проворно выехала на улицу. Проворно и плавно. Брюс подумал о том, что из-за этой истории с П-4 у Дельмона появятся все основания для того, чтобы перевести Мартину Левин в другую группу, даже в другую бригаду. В любые мечты обязательно вклинится политика. «А я не люблю политику, вот в чем дело», - подумал Брюс, садясь за стол, чтобы прочитать отчет Левин.
В какой-то момент он оторвал глаза от текста. Он понял, почему был суров с ней. И Дельмон тут ни при чем. Все дело в нем. Это сидело у него голове. Он злился на самого себя за то, что испытывал потребность позвонить ей, когда ему было плохо. Брюс сам себе улыбнулся, прежде чем вновь углубиться в чтение. Если б он был действительно подавлен, он бы так здраво не рассуждал. «В теперешних обстоятельствах это уже хорошо, а Виктор? Пошевели пальцем, если можешь».
72 
