Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
107 
С удовольствием поехал бы в Севастополь, но едва ли пустят дела. И постройка еще не кончена, и пора, давно уже пора приниматься за работу. Когда буду в Севастополе, то, конечно, побываю у Вас непременно и напомню Вам о Вашем обещании показать мне эскадру.
Что еще? Фотографию вышлю завтра * . А за сим простите, отложу продолжение этого письма до того благополучного времени, когда уйдут плотники и маляры.
Большое спасибо за письмо, будьте здоровы и счастливы. Пришлите Вашу фотографию.
Жму руку.
А. Чехов.
Книппер О. Л., 30 сентября 1899 *
2899. О. Л. КНИППЕР
30 сентября 1899 г. Ялта.
30 сент.
По Вашему приказанию, тороплюсь ответить * на Ваше письмо, где Вы спрашиваете насчет последпей сцены Астрова с Еленой. Вы пишете, что Астров в этой сцене обращается к Елене, как самый горячий влюбленный, «хватается за свое чувство, как утопающий за соломинку». Но это неверно, совсем неверно! Елена нравится Астрову, она захватывает его своей красотой, но в последнем акте он уже знает, что ничего не выйдет, что Елена исчезает для него навсегда — и он говорит с ней в этой сцене таким же тоном, как о жаре в Африке, и целует ее просто так, от нечего делать. Если Астров поведет эту сцену буйно, то пропадет всё настроение IV акта — тихого и вялого.
Я послал с князем * Александру Леонидовичу японский массаж. Пусть А<лександр> Л<еонидович> покажет сию штуку своему шведу * .
В Ялте вдруг стало холодно, подуло из Москвы. Ах, как мне хочется в Москву, милая актриса! Впрочем, у Вас кружится голова, Вы отравлены, Вы в чаду — Вам теперь не до меня. Вы теперь можете написать мне: «Шумим, братец, шумим!» *
Я пишу Вам, а сам поглядываю в громадное окно: там широчайший вид, такой вид, что просто описать нельзя. Фотографии своей не пришлю, пока не получу Вашей, о змея! Я вовсе не называл Вас «змеенышем», как Вы пишете * . Вы змея, а не змееныш, громадная змея. Разве это не лестно?
Ну-с, жму Вашу руку, низко кланяюсь, стукаюсь лбом о пол, многоуважаемая.
Скоро пришлю еще подарок.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Москва. Ее высокоблагородию Ольге Леонардовне Книппер.
Б. Никитская, угол Мерзляковского пер., д. Мещериновой.
Мизиновой Л. С., 30 сентября 1899 *
2900. Л. С. МИЗИНОВОЙ
30 сентября 1899 г. Ялта.
30 сент.
Вы пишете о моих невестах по обыкновению, милая Лика, но ни слова о том, как поживаете, как здоровье, как идут Ваши дела. Я ничего не буду писать о Ваших женихах и начну с того, что я здоров или почти здоров, живу в собственном доме в Ялте, и что погода здесь хорошая, летняя, и что мне скучно без Москвы. Маша здесь, вернется в Москву после 20-го октября. У матери болят зубы, старуха Марьюшка приятно удивлена, что у нас во дворе собственный лавровый лист, но, по-видимому, Крым ей не нравится и хочется в Россию.
Когда Вы приедете в Ялту? Напишите мне поподробнее обо всем, а главное — о себе. Кстати сообщите адрес Ольги Петровны * .
Бываете ли в театрах? Видаетесь ли с Левитаном? С Мамонтовым?
Напишите же, Лика, не ленитесь и не откладывайте в долгий ящик.
Здесь прекрасное вино 35–40 к. за бутылку, чудесный белый хлеб и белый овечий сыр. По вечерам хорошо есть белый сыр и запивать красным вином. Приезжайте.
Ваш А. Чехов.
Чехову И. П., 30 сентября 1899 *
2901. И. П. ЧЕХОВУ
30 сентября 1899 г. Ялта.
Милый Иван, Киров прислал накладную. В предыдущем письме я забыл написать тебе, что в Ялте был С. И. Шаховской, теперь он в Москве (Тверской бульв<ар>, Мебл<ированные> к<омна>ты Романова) и может рассказать тебе про наше житье.
Наши здоровы. Всё мало-помалу ус<тра>ивается[9], и жизнь входит в колею. Нового ничего нет. Маша вернется в Москву после 20 окт<ября>. Напиши, как поживаешь и что нового в Москве. Соне и Володе привет и поклон. Будь здоров.
Твой Antoine.
99 30/IX.
У нас П. И. Куркин * .
На обороте:
Москва. Ивану Павловичу Чехову.
107 
