90 
Пока я сидела у окна и размышляла обо всех этих вещах, послышался стук в дверь.
На пороге стояла Амелия. Взглянув на нее, я сразу поняла, что случилось что-то ужасное.
– Обри ушел, – волнуясь, произнесла она. – Его нигде нет, он словно сквозь землю провалился.
– Но куда он мог деться? Она пожала плечами.
– В доме его нет. Джек и я уже все осмотрели.
– Куда же он мог пойти?
– Джаспер тоже не знает этого. Вчера вечером Обри принял последнюю за день дозу лекарства и, как считает Джаспер, тут же заснул. А утром его постель оказалась пуста.
– Что могло с ним случиться?
– Мы просто не представляем. Он не мог уйти далеко – вся его одежда здесь.
– Вы думаете, что он мог причинить себе какой-нибудь вред?
– Да, мы с Джеком подумали именно об этом.
– А как вы полагаете, мог ли Обри найти лауданум?
– Джаспер говорит, что нет. Он держит его в запертом ящике у себя в комнате. Ящик не пытались вскрыть, и бутылка стоит на том же самом месте, где он ее оставил.
– Что мы будем делать?
– Обри не мог уйти далеко – на нем только ночные туфли и рубашка. Должно быть, он все же где-нибудь в доме.
– Но вы посмотрели повсюду?
– Да. Сейчас слуги обшаривают каждый уголок еще раз. Я решила, что должна прийти и сказать тебе об этом.
Вместе с Амелией я спустилась вниз. Там уже был Джек. Увидев нас, он покачал головой:
– Его все еще не нашли и вряд ли найдут.
– Ты считаешь, что он вышел из дома и ушел бродить по поместью? – спросила Амелия.
– Мы прочесываем местность. Он не мог уйти далеко.
Мы втроем – Амелия, Джек и я – вышли из дома. Я тут же пошла по направлению к роще.
– Там мы уже смотрели, – окликнул меня Джек.
– Мне просто пришла в голову одна мысль… – пробормотала я.
Я побежала через рощу и скоро очутилась на той стороне. Взобравшись на холм, я сбежала по склону и сразу же заметила, что дверь в пещеру открыта. Какое-то внутреннее чувство подсказало мне, что именно здесь я смогу найти Обри.
Я вошла. Воздух в пещере был промозглым. Тут ощущался тот же запах, который я почувствовала, когда впервые заглянула сюда и увидела Обри и его друзей. Теперь я знала, это приторный дым наркотической отравы.
Мне нестерпимо захотелось бежать из этого дьявольского места. «Вдруг дверь закроется, и я навсегда останусь здесь?» – подумала я, охваченная каким-то жутким страхом.
Вспомнилось, как первый раз я набрела на эту пещеру. Тогда, отодвинув дверь, я прижала ее камнем, чтобы она не могла сама закрыться. Так я поступила и на этот раз. Выйдя на минутку из пещеры и глотнув свежего воздуха, я двинулась вперед, туда, где, как я помнила, находился храм сатаны.
То, что я там увидела, не поддается описанию. Огромная статуя с желтыми глазами, рогами и копытами лежала на полу, а под ней было еще что-то.
Даже не подходя ближе, я поняла, что это Обри…
Это показалось мне зловещим и трагическим символом. Статуя олицетворяла собой человека, который погубил моего мужа. Его погубило то, чему он пытался служить. С тех пор как он начал иногда впадать в буйство, доктора больше всего опасались, что в такие минуты он может причинить какой-нибудь вред себе или другим. И вот, наконец, это случилось.
Бедный Обри!.. Несомненно, он был обречен с самого начала…
Я осталась в Минстере до похорон. На печальной церемонии присутствовало совсем немного людей. При существующих обстоятельствах, решили Амелия и Джек, похороны должны пройти очень скромно. Затем было прочитано завещание. Как мы и думали, оставленное Обри состояние было очень велико. Хозяином Минстера отныне становился Джек. Мне также причиталась денежная сумма, которая должна была принести некоторый доход. Вместе с теми деньгами, что я уже унаследовала от отца, можно смело сказать, что в будущем я была избавлена от финансовых затруднений.
Амелия и Джек тепло попрощались со мной и взяли с меня торжественное обещание, что я иногда буду их навещать.
Я сообщила в Лондон о времени своего приезда, и Джо ждал меня на вокзале. Едва я переступила порог, ко мне с распростертыми объятиями бросилась Генриетта, а Джейн и Полли в это время стояли на почтительном расстоянии и ждали, когда придет их очередь поздороваться со мной.
Везде стояли цветы, а картины на стенах были украшены лавровыми ветвями.
– Мы так соскучились по вам! – с чувством произнесла Генриетта.
И вот тут я в полной мере ощутила, что вернулась в свой родной дом.
90 
