Последние отзывы

  55  

— Откуда ты узнал?

Он перенес тяжесть тела на другую ногу, выперло другое бедро. Джимми был такой худой, что при взгляде на него у Джинни начинало ломить ладони.

Он достал из кармана смятую пачку «Джей-Пи-Эс», грязным пальцем нащупал сигарету. Сунул ее в рот и посмотрел на кофейный столик, потом на телевизор.

Джинни стиснула коробок у себя в кармане, угол его впился в большой палец.

— Как ты узнал, Джим? — повторила она вопрос.

— Услышал по телевизору.

— Где?

— По «Би-би-си».

— Где? По какому телевизору?

— У одного парня в Дептфорде.

— Как его зовут?

Джимми крутил сигарету губами, словно затягивая винт.

— Ты его не знаешь. Я его к нам не приводил.

— Как его зовут?

— Врайан. — Он твердо посмотрел ей в глаза, что всегда означало ложь. — Брайан. Джонс.

— Ты там сегодня и был? У Брайана Джонса в Дептфорде?

Он сунул руки в карманы, в передние, потом в задние. Похлопал по груди, по бокам, нахмурился.

Джинни положила спички на кофейный столик и кивком указала на них. Джимми медлил, как будто подозревая подвох. Потом неловко шагнул вперед, быстро схватил коробок и зажег спичку о ноготь большого пальца. Наблюдая за матерью, поднес огонь к сигарете.

— Отец умер от пожара, — сказала Джинни. — В коттедже.

Джимми глубоко затянулся и поднял лицо к потолку, словно это могло помочь протолкнуть дым в легкие и задержать его там подольше. Волосы повисли сальными прядями. Они были цвета соломы, как у его отца, но, давно немытые, они теперь казались соломой из конского стойла, пропитанной мочой.

— Ты слышишь меня, Джим? — Джинни старалась говорить ровно, как диктор программы новостей. — Отец умер при пожаре. В коттедже. В среду вечером.

Джимми снова затянулся. На мать он не смотрел, но кадык ходил вверх-вниз, как поплавок.

— Джим.

— Что?

—Причиной пожара послужила сигарета. Сигарета в кресле. Папа был наверху. Он спал. И надышался дымом. Угарным…

— Да кому какое дело?

— Тебе, я думаю. Стэну, Шэрон, мне.

— Ах, ну конечно. Можно подумать, он бы заметил, если бы один из нас умер! Хрен тебе! Он даже не пришел бы на похороны.

— Не говори так.

— Как?

— Сам знаешь. Говори да не заговаривайся.

— Не ругаться? Или правды не говорить?

Она не ответила. Запустив пятерню в волосы, Джимми подошел к окну, вернулся назад, остановился. Джин попыталась прочитать его мысли и задумалась, когда же она потеряла способность мгновенно улавливать, что происходит в его голове.

— Не сквернословь в нашем доме, — спокойно произнесла она. — Ты подаешь дурной пример брату и сестре, которые во всем тебе подражают.

— Да что с них взять-то? — Он фыркнул. — Стэн до сих пор не вырос из пеленок, ему бы соску сосать. А Шэр…

— Не смей плохо о них говорить.

— А у Шэр в голове опилки. Ты уверена, что мы родственники? Ты уверена, что беременела только от отца?

Джинни поднялась и направилась к сыну, но его слова остановили ее.

— Ты же могла заниматься этим и с другими, скажешь, нет? А на рынке? На рыбьих потрохах после работы? — Он стряхнул пепел на штанину, растер его пальцем. Хмыкнул, потом осклабился и хлопнул себя по лбу. — Ну, конечно! Как же я раньше не догадался?

— Догадался? О чем?

— Как у нас получились разные отцы. Мой — знаменитый бэтсмен, отсюда моя внешность и мозги…

— Придержи язык, Джимми.

— Шэр — дочка почтальона, потому-то у нее такое лицо, будто на него штемпель поставили, что адресат не найден…

— Я сказала, хватит.

— А отец Стэна — из тех мужиков, что с болот угрей привозят. Как вообще у тебя это было с рыбаком, а, мам? Хотя, наверное, все равно с кем трахаться, если закрыть глаза и не обращать внимания на запах.

Джинни обогнула кофейный столик.

— Где ты набрался всей этой дряни, Джим? — Джинни дотронулась до его руки. Он вскрикнул и отпрянул с видом смертельной скуки. — Твой отец любил тебя. Он тебя любил. Всегда.

Она обняла его, он вырвался и бросился вверх по лестнице.

— Почему ты с ним не развелась? — всхлипывал он. — Почему не развелась? Почему? Господи, мама… Ты же могла с ним развестись.

Джинни смотрела, как он поднимается. Ей хотелось догнать его, но у нее не было сил.

Она пошла на кухню, где на столах остались кастрюли и тарелки с несъеденным ужином — котлеты, жареная картошка и брюссельская капуста. Она выбросила еду в помойное ведро, составила посуду в раковину. Выдавила на нее «Фэри» и, пустив горячую воду, стала смотреть, как образуется пена, похожая на кружева на свадебном платье.

  55