21 
* * *
Судится муза живописи, судится и муза музыки. Все музы под судом. Положительно мне следовало бы назвать эти заметки «Осколками Парнасской жизни»! Великий Гёте, говорят, иногда приходил в такое приятное настроение духа, что позволял себе бить каменьями уличные фонари. Наш Грибоедов въезжал в дом верхом на лошади и, кажется, вверх по лестнице * . Шекспир неоднократно был уличаем в браконьерстве * . Великий Аверкиев в прошлом году подрался с кем-то. Из сих примеров явствует, что великие люди, когда они не у дел, такие же миряне и суетники, как и мы, грешные. Поясню это положение еще одним примером. На днях наш известный «демон» Корсов, похожий, впрочем, более на матерого дьякона, чем на демона, упек на четыре дня в полицейский дом известного баритона Закжевского * . Упек он его за клевету. Клевета, к чести ее сказать, весьма интересна. Г. Закжевский написал письмо, в котором, констатируя существование в наших театрах клики наемных шикальщиков, указывал на своего товарища г. Корсова, как на организатора этой клики. Интересен и самый судебный процесс, затеянный г. Корсовым. На суде помимо судьи, истца и обвиняемого присутствовали: адвокат Вульферт, бойкий и игривый, как только что откупоренные кислые щи; адвокат Харитонов, положительный мужчина, видимо не желающий подражать в бойкости г. Вульферту; студенты, дающие показания, которые могли только смешить, но не освещать дело; дамы, машущие платками, репортеры, бонвиваны, городовые и проч. Невидимо присутствовал московский фельетонист «Нового времени» г. К., приятный мужчина с голубыми глазами, во все время процесса игравший роль чего-то вроде «голоса из оврага». В камере была давка, как в бочке с сельдями. За неимением свободных мест дамы сидели на плечах своих супругов. Было два разбирательства. На первом был констатирован факт существования в Москве клики наемных шикальщиков и разоблачен псевдоним нововременского фельетониста г. К. * На втором был прочитан приговор, уснащенный «аплодисментами». Г. Закжевский подал в мировой съезд, и, таким образом, будет третье разбирательство.
<11. 19 ноября> *
Я не боюсь за культурного человека. Как ни тяни его сзади за фалды, как ни пихай его в грудь, он никогда не остановится и вечно будет шествовать вперед. Таков закон прогресса. Даже консерваторы идут вперед, хоть и делают вид, что пятятся назад. Гиляров-Платонов, например, выдает себя за обскуранта, а поглядите-ка, какой он прогрессист! То и дело изобретает он в своей газете всякую всячину. От этой всячины попахивает Никитой * , а все-таки она говорит за прогресс в области мысли.
В одном из последних нумеров он пропагандирует «воинскую повинность для собак» * — проект, стоящий архимедовского «эврика!»
Умы «Московского листка» заняты вопросом воздухоплавания и восторженно венчают лавром некоего капитана * (пандана[18] к капитану Костовичу), изобревшего новый воздухоплавательный снаряд.
* * *
Дирекция наших театров додумалась до того, до чего не додумался бы ни один ученый финансист. Она изобрела налог на болезни. Были у нас на Руси всякие налоги, прямые, продольные, поперечные, косвенные, а о налоге на болезни не гласит даже и предание. Даже Иван Калита и татарские баскаки не имели понятия об этаком налоге. По последним выводам нашего театрального финансового права, всякий артист, не явившийся на репетицию по болезни, обязан поплатиться частью своего жалованья. Медицинское свидетельство в расчет не принимается. Схватит артист тиф — штраф, оторвет у артиста локомотивом ногу — штраф, стукнет его кондрашка — тоже штраф… Не так давно у артиста Н. умер ребенок и заболела с горя жена. То и другое довело г. Н. до такого нервного расстройства, что он перед одной из репетиций был найден без чувств и приведен на репетицию в самом неартистическом настроении. За это настроение и за опоздание на него был наложен штраф…
Остается теперь только сочинить таксу для болезней. Болезни бывают маленькие, средние и большие. За маленькие будут брать меньше, за большие больше. Порок сердца дороже катара желудка, а катар желудка дороже носового кровотечения. Больше всего будут брать за послеродовое состояние (не с мужчин).
* * *
Петербургские драматурги, театралы и публика жалуются, что у них нет частных театров, московские же, наоборот, сетуют, что в Москве очень много драматических театров. У столиц разные вкусы, как видите… Рекомендую обеим столицам поменяться публикой: москвичей отправить по этапу в Питер, а питерцев по этапу в Москву — и конец всем сетованиям.
21 
