126 
— Да, — отозвалась я. — Ее муж погиб насильственной смертью, и она при этом присутствовала.
— Дело Грэнвилла, — пояснил Милтон.
— О, понятно. Это многое объясняет. Бедная леди, похоже, у нее предрасположенность к нервозности. Наверное, в дополнение к шоку здесь еще и большое горе.
— Это был несчастливый брак, — заметила я. — Миссис Грэнвилл не могла привыкнуть к тому образу жизни, какой ее ждал здесь. Она ведь всегда тихо жила в Англии и не представляла, как живут здесь.
— Понимаю. Мы восстановим ее здоровье, но на это потребуется время. Несколько дней я буду давать ей успокоительное. А потом надо будет следить, чтобы она не очень перевозбуждалась. Ваша комната находится рядом с ее. Это хорошо. Мне кажется, она будет очень во многом от вас зависеть.
— Я буду рядом, когда бы ей не потребовалось.
— Покой и отдых… и тогда она поправится.
— Спасибо, — поблагодарила я.
— Я дал ей лекарство, чтобы она успокоилась. Сейчас она будет спать. Я немедленно пришлю в отель пилюли и зайду завтра посмотреть, как она. По-моему, вы сами поймете, что больше всего е нужен отдых. Отдых восстановит ее душевное равновесие. Вам надо будет взять на себя лекарство, которое я пришлю. Одну пилюлю каждый вечер перед сном. Две могут быть вредны для здоровья, а больше — оказаться роковой дозой. Так что вам придется следить за этим. Позаботьтесь, чтобы она не имела к ним доступа. В настоящий момент, похоже, ваша подруга утратила интерес к чему бы то ни было. Дайте ей на ночь пилюлю, и это обеспечит ей хороший сон.
Когда врач уехал, я поднялась к Фелисити. Она лежала неподвижно, с закрытыми глазами, и я оставила ее и снова спустилась вниз. Милтон был еще там.
— Ну, как? — поинтересовался он.
— Ока успокоилась. Но я ужасно боюсь за нее. У нее был такой дикий вид.
— Мне показалось, что она может окончательно сорваться. Но не волнуйтесь. Нортон знает, что делает. Нам повезло, что он на острове. Он все ведет разговоры об отъезде домой, а мы постоянно уговариваем его остаться. Он делает здесь превосходную работу. Даже туземцы считают его особым доктором, обладающим очень большой силой.
— Спасибо, что приехали.
— Дорогая Эннэлис, я всегда к вашим услугам.
Я улыбнулась ему. Он казался другим человеком — мягким, почти нежным. Я стала теплее относиться к нему — это было не то возбуждение, которое я испытывала в некоторых случаях, но что-то более глубокое.
— Присядьте на минутку, — предложил Милтон. — Вы не должны допустить, чтобы это происшествие отразилось на вас самой и вы тоже заболели. Вы должны быть сильной женщиной, утешительницей, целительницей, доброй сестрой милосердия. Было бы прекрасно, если бы перебрались в мой дом.
— Я должна оставаться здесь.
— Вам у меня будет удобнее… и Фелисити тоже.
— Нет, я должна быть здесь.
— Вы говорите это таким тоном, что я понимаю — вы твердо решили. Вы упрямица.
— Наверное, и мне жаль, если я веду себя неблагодарно.
— Давайте говорить откровенно. Я знаю, почему вы не хотите переехать. Во-первых, хотите продолжать наводить справки, а во-вторых, это было бы, по-вашему, неприлично. Однако здесь не такие жесткие условности, как в доброй старой Англии. Вы думаете, мне нельзя доверять, и, раз уж мы с вами говорим откровенно, я вам открою секрет. Нельзя.
Я рассмеялась и поняла, что сделала это впервые с той минуты, как зашла в комнату Фелисити и обнаружила ее потерянной и отрешенной.
— Садитесь же, — сказал Милтон. — Посмотрите на гавань… от одной этой суеты вам уже захочется спать.
— Да, — согласилась я. — Так оно и есть. Извините, что вызвала вас. Могла ведь и сама послать за врачом. Я, наверное, отвлекла вас от дел.
— Мне будет всегда приятно, если вы будете звать меня. Я пожала плечами, игнорируя это замечание. Сейчас было не время для легкого флирта.
Мнлтон тут же посерьезнел.
— Всегда знайте, что если у вас трудности, я рядом, чтобы помочь.
— Я вам благодарна..
— Однажды, — заявил он, — я потребую нечто большее, чем благодарность.
— Пожалуйста… не сейчас.
— Я просто констатировал факт. Я вижу, как вы волнуетесь. Что бы ни случилось, я позабочусь о вас.
— Спасибо.
— Все это можно понять. Фелисити ведь была там, когда он упал и выстрелил в себя. Я кивнула. А потом вдруг выпалила:
— Дело не только в этом. Это уже была кульминация. Все дело в тем, что было раньше…
Милтон с любопытством смотрел на меня.
126 
