31 
Отец был на седьмом небе от блаженства.
— Он очень смышленый, — с гордостью пробормотала мачеха.
— Это правда, — подтвердила я.
— Энн Элис очень счастлива, что у нее появился маленький братик, — произнес отец.
Я подняла глаза. Взгляд мачехи был устремлен на меня. Ее глаза блестели. Словно в них стояли слезы. Но с другой стороны, никогда нельзя знать наверное.
Я почувствовала себя несколько смущенной и быстро сказала:
— Ну, что ж, теперь нам надо заняться… Как его зовут? Этим… э-э… Магнусом.
— Магнусом Перренсеном. Да, мы должны встретить его, как следует.
Именно потому, что я увидела его, мне потребовалось сделать запись в дневнике. Я хочу снова почувствовать момент, когда он склонился над моей рукой, и его ярко-голубые глаза встретились с моими и задержали взгляд. Я сразу же ощутила невероятное волнение, какого никогда не испытывала раньше.
Не могу поверить, что встретила его впервые только сегодня вечером. У меня такое чувство, что я знаю его уже давно. Жаль, что я не знаю достаточно о картах, чтобы принимать более активное участие в разговоре. Неважно. Я решила учиться, пока он здесь, ибо ясно, что его интерес к картам очень велик. Говоря о них, он весь сияет. И ведь он только что вернулся из картографической экспедиций по Тихому океану. Он со знанием дела рассуждает о картах и островах, и у меня возникает огромное желание увидеть эти места.
В нем есть сила и живость, и я уверена — что бы он ни предпринял, он обязательно добьется своего.
Магнус очень высок, одет, по нашим представлениям, очень скромно, однако под влиянием принца Уэльского и его дружков, по-моему, часами обсуждающих покрой сюртуков и способ ношения галстуков, мы все стали немного денди.
Магнус Перренсен был одет в строгое серое платье, сюртук чуть светлее коротких панталон; чулки его были того же серого цвета, что и сюртук, а на черных туфлях — пряжки, однако совсем незамысловатые. На нем был парик, как и на других мужчинах, однако простой, перевязанный на затылке узкой черной лентой.
Однако то, как он был одет, не имело значения, люди сразу отмечали его яркую личность.
Он говорил по-английски свободно, с едва заметным акцентом, который меня очаровал.
Отец задал ему массу вопросов об экспедиции, и Магнус сообщил нам, что его корабль потерпел крушение, и он уже думал, что никогда не увидит родины.
— Как интересно! — воскликнула я. — Вы ведь могли утонуть!
— Я долго плыл на плоту, — отозвался Магнус, — высматривая акул и размышляя, сколько еще смогу протянуть.
— И что же дальше?
— Я заметил землю и подплыл к острову. — Не знаю, может, мне показалось, но, по-моему, в его голосе звучало какое-то возбуждение, словно этот остров что-то для него значил.
Я сказала:.
— Остров? Какой остров? Я поищу его на карте.
— Когда-нибудь я расскажу вам о нем, — ответил Магнус. Я была очень рада, потому что он намекая на то, что мы будем проводить время вместе.
— И, в конце концов, вас подобрали, и вы нашли путь домой? — Вы, наверное, лишились своих карт во время крушения, — заметил отец. — Какой ужасный удар.
— Да. Однако я отправлюсь туда снова.
— Там так много опасностей, — печально произнес отец, и я поняла, что он думает о Чарлзе. Отец продолжал:
— Надеюсь, вам будет удобно у Мастерса.
— Не сомневаюсь в этом. Мистер Мастерс — такой знающий человек. Говорить с ним для меня — и радость, и честь.
— Уверен, у вас с ним много общего.
— И миссис Мастере — она так добра. Говорит, что я слишком худой и грозится подкормить меня.
— Она добрая душа, — отозвался отец. — По-моему, иногда муж ее раздражает, поскольку его больше интересуют карты, чем ее стряпня.
— Кухарка она превосходная.
— И мы надеемся видеть вас здесь часто. Магнус улыбнулся мне.
— Это приглашение я приму с восторгом.
Когда он откланялся, я была в таком волнении. Мне захотелось тут же отправиться к себе и записать все в дневнике. Ведь писать об этом — все равно что пережить все заново, а у меня такое чувство, что этот вечер станет для меня важным. И мне захочется снова и снова возвращаться к нему.
3 МАЯ.
Это был чудесный месяц. Я много времени проводила с Магнусом Перренсеном. Он целые дни в мастерской, однако я часто совершаю поездки в Большой Стэнтон — Фредди со мной — и мы заходим в мастерскую. Иногда я беру с собой корзину для завтрака, и мы все отправляемся на пикник на природу. В другие дни я сижу рядом с Магнусом в мастерской, и за разговором мы едим сэндвичи и пьем сидр. Я это называю — помочь Магнусу Перренсену чувствовать себя как дома.
31 
