50 
— Что ж, если с чумой будет покончено, тогда будет ясно, был ли в этом смысл, — отозвался Магнус.
Я все время об этом думаю. За обедом я рассказала эту историю мачехе. Десмонд Фидерстоун тоже был за столом Их это не слишком заинтересовало. Мне показалось, их заботит что-то другое.
4 ФЕВРАЛЯ.
Какие прекрасные новости! Сегодня, когда я пришла в мастерскую, Магнус горел желанием поговорить со мной наедине. Я поняла это, как понимаю любое его настроение — между нами существует особая связь. Я даже верю, что мы читаем мысли друг друга.
Магнус шепнул мне:
— Сегодня я еду в Лондон. Мистер Мастерс хочет посетить кое-кого и считает, что хорошо бы мне поехать с ним. Пока я буду находиться в Лондоне, я наведу справки о нашей поездке, возьму билеты, и все будет так, как надо.
— Ах, Магнус, как чудесно! — воскликнула я.
— Теперь уже недолго ждать, — сказал он и поцеловал меня.
Я едва слушала то, что говорилось дальше. Вернувшись домой, я отправилась прямиком в свою комнату. Я должна подготовиться. Надо было еще пережить остаток месяца. Февраль — благодарение Богу — самый короткий месяц в году. Правда, всего на несколько дней короче остальных, но каждый день кажется мне веком.
Но теперь уже очень скоро. Я так счастлива, так возбуждена. Даже раздумываю, не выдаю ли я своих чувств, и понимаю, что выдаю, потому что Фредди сказал мне;
— Ты чему-то очень радуешься, Энн Элис.
— Почему ты так говоришь? — спросила я.
— У тебя на лице написано, — ответил он. Я просто сжала его руку, и Фредди спросил:
— Это секрет? А я ответила:
— Да. Со временем ты все узнаешь.
Фредди поднял плечи и засмеялся. Он любит секреты.
— А когда я узнаю?
— О… скоро…
Потом я вспомнила, что мне придется его покинуть, и пожалела об этом. Больше Фредди ничего не говорил, но в течение дня я отмечала, что он наблюдает за мной. Он улыбался, встречаясь со мной глазами, так, словно у нас была общая тайна. В определенном смысле так оно и было.
Я была слишком беспечна. Мне не следовало говорить об этом ни с кем, даже с Фредди.
Завтра, рано утром, Магнус выезжает в Лондон. Сделав запись, я убрала дневник и приготовилась ко сну. Но спать мне нисколько не хотелось. Меня переполняли разные планы, я прокручивала в голове, что мне надо взять с собой. Миновала полночь, а мне все не спалось. И тут я вдруг услышала, как скрипнула доска. Кто-то ходил по нижнему этажу. Наверное, мачеха. Ее комната находилась именно там.
Я прислушалась. Крадущиеся шага. Я бросила взгляд на свой бесценный ключ. Он торчал в двери, обеспечивая мне безопасность. Я поднялась, подошла к двери и стала слушать. Да, кто-то тихонько крался по коридору. Очень тихо я отперла дверь и выглянула в коридор. На цыпочках подошла к перилам. На стене мерцал отблеск свечи, которую держал в руках Десмонд Фидерстоун. Он был бос и в ночной рубашке. Я увидела, как он открыл дверь комнаты мачехи и вошел.
Я отступила. Это было как удар грома. Я сжала перила. Что это означает? Они были любовниками. Или, может быть, ему неожиданно понадобилось что-то сказать мачехе? Глупости. Он вошел совершенно спокойно, так, словно это было для него привычным делом. Даже не постучал. Кроме того, о чем это ему говорить с ней в полночь?
Я дрожала, стоя на лестнице. Я чувствовала, что мне надо подождать и посмотреть, что будет дальше, ибо знала, что это важно. Я простояла так до трех утра. Он не появился. Стало быть, никаких сомнений. Я прокралась в свою комнату и заперлась. Они действительно были любовниками. Как долго? Очевидно, он и раньше приезжал сюда к ней. Были ли они любовниками, когда был жив мой отец?
Эти периодические визиты… Приезжал ли он для того, чтобы заниматься любовью с мачехой? И одновременно еще ухаживал за мной! Она знала об этом. И пыталась помочь ему. Придумывала небылицы насчет Магнуса и племянницы миссис Мастере.
Что это значило? Заснуть было невозможно. Мне следовало раньше обо всем догадаться. И ведь моей мачехе почти удалось покорить меня. Я поверила в ее горе. И почти готова была стать ее другом.
Мысли вихрем проносились в моей голове. А мой отец… Как же он? Он так сильно любил ее. Возможно, все произошло уже после его смерти. И вот я снова достаю дневник и все записываю. Это меня как-то утешает. Успокаивает. Моя первая мысль: расскажу Магнусу обо всем, что видела. Но ведь он вернется только через неделю. Я благодарна Богу, что скоро уеду из этого дома.
5 ФЕВРАЛЯ.
Я провожу день в своей комнате. Я сослалась на головную боль. Не могу смотреть в глаза ни ему, ни ей. Я не знаю, как мне надо себя вести.
50 
