Она растерялась, увидев, что юноша вернулся с Кэлом.
— А где Демарко?
— Занята.
— Почему тебя пустили внутрь — ты же не полицейский!
— Я вхожу в состав следственной группы, но стараюсь не мешать полиции вести расследование на месте преступления.
— На месте преступления?! — Эбби встревожилась не на шутку.
Кэл несколько секунд внимательно на нее смотрел:
— Пожалуй, я введу тебя в курс дела, но только если ты согласишься что-нибудь со мной выпить.
— Это шантаж, — собравшись с духом, сказала она, — но меня это почему-то не удивляет.
— Можешь называть это каким угодно словом, но, уверяю тебя, от копов ты вряд ли что-нибудь узнаешь. По крайней мере, пока они не разберутся, в чем дело.
— Что ж, я согласна, если нет другого выхода, — сказала она торопливо, — но расплачиваешься ты.
— Я уже четыре года расплачиваюсь, — сказал он глухо.
Повисло молчание: Эбби не знала, как реагировать на его последние слова.
— Ты на машине? Или тебя подвезти?
Эбби посмотрела на часы — девять утра.
— Ты, кажется, предлагал не чашечку кофе.
— Можешь заказать себе бутылку виски — мне все равно. Так ты едешь или нет?
Эбби посмотрела на мальчишку-полицейского — тот, казалось, не обращал на них никакого внимания. На его лице блуждала безмятежная улыбка — он был поглощен созерцанием гор на противоположной стороне озера.
— Куда ты хочешь ехать?
— Открыто только одно место.
— Хорошо, — сказала она и глубоко вздохнула.
Долговязому парню, который их обслуживал в „Северном олене“, она упрямо заказала виски. Желательно из лучших и самых дорогих, вроде шотландских „Гленморанжа“ или „Макаллана“.
— А что-нибудь из дорогих американских сортов подойдет?
— Спасибо, конечно. И горячий шоколад, пожалуйста.
С кружкой горячего шоколада в руках она подошла к одному из кожаных кресел у камина. За столом у стены завтракали двое парней в рабочих рубашках и джинсах. Они подняли голову, собираясь поздороваться, но, увидев сначала Эбби, потом Кэла, застыли.
Ее щеки запылали, но она не отвела взгляд, а зло посмотрела на них, поняв, о чем они подумали. Они тут же опустили глаза.
Она села в кресло, красная от возмущения, и принялась сосредоточенно добавлять сливки в шоколад.
— Послушай, Эбби, — Кэл нагнулся к ней, обхватив обеими руками свою кружку с кофе. — Я бы очень хотел поговорить с тобой о Лизиной страховке…
— Она никого не обманывает, Кэл, — устало повторила Эбби. — Лиза может поступать неразумно, но она не злой человек и не стала бы ставить людей под удар.
— Да, но когда она ее брала…
— Бога ради, — она протестующе подняла руку, — не желаю слышать твои обвинения. Я хочу знать, что там происходит.
Кэл прикусил нижнюю губу.
— Ради этого я и поехала с тобой, — напомнила ему Эбби. — Чтобы ты рассказал мне все про место преступления.
Он поставил кружку, потом снова взял ее в руки, посмотрел сначала на нее, потом на голову лося на стене и наконец заговорил, обращаясь скорее к сохатому, чем к ней:
— Ну, во-первых, они извлекли из стены застрявшую там пулю. Стреляли из полуавтоматического оружия сорок пятого калибра. Пулю отослали на баллистическую экспертизу, чтобы проверить, соответствует ли она пуле, которой убита женщина, найденная в горах. Мари Гилмоут.
Хорошо, что Эбби сидела, иначе она бы грохнулась на пол.
— Мари убита в доме Лизы?!
— Во-вторых, найдены следы крови и тоже отправлены в лабораторию, чтобы уточнить, чья она — Мари… или Лизы.
— Но я не видела в доме никакой крови, — с трудом выдавила она.
— Для этого используют люминол. Его наносят на поверхность, после чего ее полируют до блеска.
Эбби смотрела на него, ничего не понимая.
— Это вещество, на фоне которого кровь становится видна.
В голове у Эбби помутилось. Что, если это Лизина кровь? Она тоже убита? А если это кровь Мари? Что это может значить? Женщины что-то не поделили?
— Как Мари познакомилась с Лизой?
— Мы точно не знаем, но они, похоже, дружили. За диваном мы нашли ее сумку.
— Но как они познакомились? Мари живет на юго-востоке США в штате Вирджиния. Это не ближний свет.
— По работе: может быть, на какой-нибудь конференции. Они обе занимались серьезными научными исследованиями.
Эбби вспомнила об искореженной куче расплавленных в огне дисков и файлов и подумала о Лизином боссе: