ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>




  117  

Это не значит, однако, что Чехов был теоретиком и практиком заметок «на случай» — даже в его ранней, «осколочной» фельетонистике постоянны обобщения общественного и морально-этического плана, не говоря уж о публицистике поздней. Но и в этой поздней публицистике отправной точкою любого обобщения всегда служит конкретный факт, и в этом смысле ее связь с «Осколками московской жизни» и «Среди милых москвичей» гораздо теснее, чем может показаться на первый взгляд — как гораздо теснее связана с ранней юмористикой зрелая проза Чехова: в ней важнейшие художественно-философские смыслы надстраиваются над предметной деталью, эпизодом, бытовой ситуацией, тесно связываются с нею и вырастают из нее.

Суворин был человеком острейшей восприимчивости, огромной любознательности к эпизодам общественной жизни и любопытства к деталям жизни личной. Это очень хорошо видно из его дневника, заполненного самыми разномасштабными сведениями — от высокой европейской политики до великосветских (а сплошь и рядом; совсем не великосветских) слухов и сплетен, из его «Недельных очерков и картинок», сменившихся затем «Письмами к другу», «Маленькими письмами», адресовавшимися им читателям «Нового времени» более трех десятилетий. И в его газете факт, слух, случай всегда ценились высоко. Но это был не сырой материал «Московского листка», «Новостей» или «Петербургской газеты». «То, о чем говорят» препарировалось, обыгрывалось в «Маленькой хронике», «Маленьком фельетоне», обзорах газет и журналов, письмах, подвалах опытнейших, выработавшихся в самой газете журналистов, таких, как В. П. Буренин, Ф. И. Булгаков, А. А. Дьяков (Житель), В. С. Лялин (Петербуржец), К. А. Скальковский, В. К. Петерсен (А-т) и др. И нет никаких сомнений, что Суворин, как рачительный хозяин огромной и хорошо налаженной фирмы, активно побуждал Чехова выносить на газетную полосу те впечатления, мысли по поводу событий культурной и общественной жизни, которыми Чехов делился с ним в бесконечных ночных «вышагиваниях» по его кабинету; не исключено, что Суворин, умевший «создавать газетных людей» (Н. Снессарев. Мираж нового времени. Почти роман. СПб., 1914, стр. 11), имел и более далекие цели. Все материалы такого рода немедленно печатались. Так было, например, с серией известных чеховских заметок, написанных во время пребывания в Петербурге в январе 1893 г. 12 января Чехов присутствует на обеде беллетристов, 13-го — на спектакле в Александринском театре. И уже 14 января в «Новом времени» появляются две его заметки — об обеде и о спектакле. 22 января он — на бенефисе И. А. Мельникова, а 23-го в газете уже напечатано его сообщение об этом бенефисе; 24-го он — в Мариинском театре на концерте оперных артистов Н. Н. и М. И. Фигнер, а на другой день в «Новом времени» можно было прочесть его заметку о супругах Фигнер. Огромный опыт фельетонной работы не прошел даром; статьи писались «залпом» (Письма, т. 3, стр. 41). Тут же, ночью, они шли в набор — в подобных случаях Суворин был очень оперативен[66].

Уже эти факты заставляют с особенною внимательностью читать номера «Нового времени», выходившие в те дни, когда Чехов гостил в Петербурге. Это относится, разумеется, и к номерам, появлявшимся не только после их петербургских встреч (так, «Вопрос» был обсужден в московских разговорах 8 октября, а 11-го он уже был напечатан), но безусловно, что когда Чехов жил в петербургской квартире Суворина и были возможны «путешествия ночью в типографию» (Письма, т. 2, стр. 216), условия для «летучей» публицистики были особенно благоприятны.

Атрибутируя чеховские заметки 1893 г., С. Д. Балухатый писал об одной из них: «Тема статьи Чехова не была для него случайной» (Чеховский сб., стр. 17). Это можно сказать и о прочих темах его поздней публицистики — все они находят давние и недавние параллели в чеховской прозе, переписке, его высказываниях, донесенных до нас памятью современников. Но, пожалуй, самой неслучайной темой для Чехова конца 1888 — начала 1889 г. был театр.

В эти месяцы появилось «Предложение», состоялась премьера водевиля «Медведь», написан новый конец «Калхаса»; Чехов перерабатывает «Иванова» и ведет переговоры о его постановке, помогает Суворину в постановке «Татьяны Репиной», в письмах сообщает о замыслах театральных рецензий, пьес и т. п. Никогда раньше Чехов не был так погружен в театральные дела. И когда в январе 1889 г. Чехов приехал в Петербург, то театр, несомненно, был первейшим предметом разговоров с Сувориным, страстным театралом, к тому же недавно вступившим на стезю драматурга.


  117