67 
– Я вам уже сказал, что не пью.
– Пей.
– Я не могу, честное слово.
Сжав одной рукой физиономию карлика, другой Монтальбано влил виски в его крохотный рот.
Фацио сорок пять минут просидел в машине и уже еле боролся со сном, когда комиссар наконец позвал его. Он вошел в дом и сразу же увидел пьяного вдрызг карлика, которого то выворачивало наизнанку, то тянуло горланить песни, хотя на ногах он совсем не держался. На полу валялись разбитые очки и мобильный телефон, на столе стояла пустая бутылка из-под виски, пустой стакан, валялись какие-то бумаги и документы.
– Слушай внимательно, Фацио, – сказал комиссар. – Я сейчас тебе в точности расскажу, что здесь произошло, а ты хорошенько запомни. Вчера вечером, около полуночи, я приехал домой, но обнаружил, что въезд в дом загородила машина, БМВ. В ней сидел вот этот синьор, в стельку пьяный. Я его привел домой, потому что за руль ему нельзя было садиться. В карманах у него не нашлось никаких документов. Я его попытался привести в чувства, но ничего не вышло, и я позвал тебя на помощь.
– Понятно, доктор, – сказал Фацио.
– А теперь сделаем так. Ты его возьмешь – благо, весит он немного, – и отнесешь в этот БМВ, сам сядешь за руль и отвезешь его в обезьянник. Я поеду за тобой на служебной машине.
– А как вы вернетесь домой, синьор?
– Придется тебе меня подвезти, не обессудь. А завтра, как только у него голова прояснится, отпустишь его.
Вернувшись домой, Монтальбано достал пистолет из бардачка, где обычно его хранил, и сунул за пояс. Потом замел веником разбитые на куски очки и телефон, завернул их в газету. Он взял совочек, который Мими подарил Франсуа, и вырыл им две ямки почти у самой веранды. В одну он высыпал содержимое газеты и закопал. В другую положил изорванные на клочки бумаги и документы, налил бензина и бросил зажженную спичку. Когда остался один пепел, он засыпал землей и эту ямку. Светало. Комиссар пошел на кухню, сварил себе крепкий кофе и выпил. Потом он побрился и забрался под душ. Ему хотелось успокоиться и отдохнуть, прежде чем смотреть записанную накануне пленку. Он вставил маленькую кассету в большую, как учил его Николо, включил телевизор и видеомагнитофон. Прошло несколько секунд, но экран оставался темным. Тогда Монтальбано поднялся с кресла и попробовал еще раз настроить аппаратуру, уверенный, что где-то отошел контакт. В подобных вещах он ничего не смыслил, а уж компьютеров и вовсе боялся. Но все осталось по-прежнему. Тогда он достал большую кассету и повертел в руках. Решив, что маленькая плохо вставлена, он попробовал вдавить ее сильнее и снова поставил в видеомагнитофон. И на этот раз на экране ничего не появилось. В чем же дело, в конце концов? Подумав, он вдруг остолбенел – в голову закралось сомнение. И он кинулся к телефону.
– Алло! – на другом конце провода раздался голос, выговаривавший каждый звук с неимоверным усилием.
– Николо? Это Монтальбано.
– Ну конечно, кто же еще, елки-палки.
– У меня к тебе вопрос.
– Да ты, чтоб тебе пусто было, знаешь, сколько времени?
– Прости меня, прости. Помнишь, ты одолжил мне камеру?
– Ну?
– Чтобы она начала записывать, какую нужно кнопку нажимать – верхнюю или нижнюю?
– Верхнюю, чтоб тебя.
Он ошибся кнопкой.
Комиссар снова разделся, надел плавки, отважно бросился в ледяную воду и поплыл. Когда на него навалилась смертельная усталость, он вдруг сообразил: не беда, что запись не вышла. Главное – что в это поверил полковник и чтобы он продолжал верить. Монтальбано выплыл на берег, вернулся в дом и мокрым заснул.
Проснулся после девяти в полной уверенности, что он не в состоянии ехать в комиссариат и заниматься повседневной работой. Надо было предупредить Мими.
– Алло! Слушаю вас! Кто имеет честь говорить?
– Это Монтальбано, Катаре.
– Собственной персоной?
– Собственной. Соедини меня с доктором Ауджелло.
– Алло, Сальво, ты где?
– Дома. Слушай, Мими, я не могу сегодня приехать.
– Нездоровится?
– Да. И до завтра лучше не станет. Мне нужен отпуск дней на четыре-пять. Можешь меня подменить?
– Конечно.
– Спасибо.
– Подожди, не клади трубку.
– Что еще?
– Я волнуюсь, Сальво. Вот уже два дня ты какой-то чудной. Что случилось?
– Мне надо отдохнуть. Вот и все.
– Куда поедешь?
– Пока не знаю. Я тебе потом перезвоню.
67 
