51 
— Да уж, сельской жительницей меня не назовешь. Хотя по несколько месяцев в году мы проводили за городом. А так я всегда жила в Лондоне, и там был мой дом.
Молоденькая горничная, сопровождаемая миссис Хокинг, внесла чай. На подносе красовался георгианского стиля серебряный чайный сервиз, чайник с горячей водой подогревался на спиртовке. На серебряной тарелочке лежало несколько сладких сдобных хлебцев.
— Позвольте, налью вам чаю, — произнесла миссис Хокинг, и я почувствовала на себе ее холодный, неодобрительный взгляд.
— Возможно, мисс Келлевэй сама желает сделать это, — предположил Майкл Хайдрок, и я немедленно согласилась.
С облегчением вздохнув, когда старая экономка с юной помощницей удалилась, я начала разливать чай по чашкам. Сама атмосфера этой маленькой гостиной придавала мне ощущение покоя; ни скованности, ни неловкости в обществе хозяина не возникало, а сам мой «спаситель» нравился мне все больше и больше. Он не был смешлив хотя, возможно, я просто сравнивала его с Филиппом — и в то же время его манера держаться оказалась дружелюбной и теплой. И я неожиданно для себя принялась рассказывать о своей жизни в Лондоне, говорила много, свободно и в конце концов выложила все, вплоть до истории своей помолвки и трагических обстоятельств гибели Филиппа.
— Какая ужасная трагедия, — произнес Майкл Хайдрок.
Эта история, конечно, могла быть известна ему. Газеты кричали о ней предостаточно. Но я понимала, что Майкл Хайдрок был человеком, чьи безупречные манеры исключали всякое любопытство, особенно в таких деликатных вопросах, и не позволяли ему признать тот факт, что эта история ему знакома, ведь это могло показаться мне неприятным.
— И вот, — продолжала я, — неожиданно получив с Острова письмо с приглашением навестить родных, я собралась сразу же. А никакой определенной цели визита у меня нет. Я думаю, может, перемена обстоятельств позволит мне разобраться в себе, наметить планы на будущее.
— Вполне разумное решение, — согласился Майкл.
— Если честно, я еще месяц назад не предполагала, что у меня есть здесь родня.
Да, моими родственниками всегда были только кузина Агата, кузен Уильям и Эсмеральда. Я рассказала Хайдроку о них. Оглядываясь назад, я теперь в состоянии была воспринимать свою прежнюю жизнь с долей юмора; нередко что-то, на первый взгляд мрачное и неприятное, впоследствии начинает казаться забавным.
— А с этими своими родственниками я просто мечтаю познакомиться, — добавила я. — Похоже, они хорошо известны в ваших краях?
— Да, Яго Келлевэй знаком здесь каждому.
— А что он за человек?
Майкл Хайдрок улыбнулся.
— Описать его трудно, ибо нет на земле человека, хоть отдаленно похожего на него.
— Значит, придется мне подождать, пока не познакомлюсь с ним лично. А вы сами бываете на Далеком Острове?..
— Я знаком с этой семьей.
Слова были сказаны так, что стало очевидно нежелание Хайдрока продолжать эту тему.
Он заговорил об этом уголке Корнуолла, о местных достопримечательностях и обычаях. В праздничные и выходные дни устраиваются традиционные кулачные бои среди жителей, победитель обязательно получает приз — забавную шляпу, которую вручает городской шляпный портной, или кожаную куртку, сшитую местным сыромятных дел мастером. Принято соревноваться и в беге, а женщины участвуют в конкурсах домашних хозяек, наградой им служит холстинная рубаха или еще что-нибудь из одежды. В такие дни все кругом пляшут, меряются силой и ловкостью.
В мае по традиции устраивают потешные танцы, что является своеобразным праздником встречи лета. Первыми — около полудня — на «круг» выходит местная знать, за ними — дети, а в конце дня — весь остальной люд. Развлекаются селяне и крикетом, и керлингом, которые не менее любимы, чем борьба.
Но самый большой народный праздник — Верхушка Лета.
— Это праздник поклонения Солнцу, — рассказывал Майкл Хайдрок, — он сохранился еще с дохристинских времен. Люди обычно зажигают огромные костры, пляска идет среди огня. Так когда-то язычники «отпугивали» нечистую силу. В те дикие времена в костры бросали живое существо, чтобы жертва эта уберегла людей от дурного глаза. Кое-где и сейчас бросают кое-что в огонь, правда, ограничиваются венками, травами, цветами. В наших краях живы еще старые поверья и приметы… И повсюду костры, костры… Все вересковые поляны в кострах.
Все это было очень интересно, но в конце концов стало ясно, что я засиделась в гостях. Поблагодарив хозяина за хлопоты и радушие, я сказала, что замечательно провела день и нисколько не жалею, что заблудилась в лесу, однако пора возвращаться.
51 
