42 
– Расскажи мне о скандале с Шеффилдом.
– Теперь это неважно. Он умер.
– Умер?!
– Да, как раз вовремя, чтобы избежать этого скандала. Нетрудно вообразить гнев королевы, если бы она узнала о связи Лейстера с леди Шеффилд.
– А как он умер?
– Говорят, его отравили.
– Люди всегда говорят такие вещи.
– Во всяком случае, он мертв, а это означает, что Лейстер может спать спокойно.
– А леди Шеффилд?…он женился на ней?
– Об этом я ничего не слышал.
– Какова из себя леди Шеффилд?
Уолтер пожал плечами. Он никогда не обращал внимания на женскую внешность. Он более интересовался политикой, чем частной жизнью, и только из-за важности положения Лейстера в политике он проявил интерес к скандалу с ним, и то это было важно для него в связи с возможностью отчуждения королевы от Лейстера.
Уолтера более всего интересовал план брака между Норфолком и Марией Шотландской, который пыталась привести в исполнение леди Скроуп, когда Уолтер вместе с моим отцом охраняли пленницу.
Норфолк всегда был дураком. Он был трижды женат, и все его жены умерли. Ему было за тридцать. Репутация королевы Марии и королевская кровь покорили его. Ее считали красивейшей женщиной в мире, и ее три умерших мужа соответствовали количеству его умерших жен.
Для такого глупого и тщеславного человека представлялось большой честью стать супругом королевы. Таким образом, план развивался. Норфолк был протестантом на словах и католиком в душе. Думаю, он всерьез мечтал стать королем Англии, он никогда не забывал, что его род выше и древнее, чем Тюдоры.
План не держали в секрете, и, когда он стал известен королеве, она послала за Норфолком. Все почувствовали в этом зловещее предупреждение Норфолку.
Королева при встрече сказала, что до нее дошла весть, будто Норфолк желает сменить свой титул графа на титул короля. Норфолк был настолько перепуган взглядом больших коричневато-рыжих глаз королевы, что начал все отрицать. Он утверждал, что королева Шотландская недостойна его руки и заподозрена в убийстве, а он привык спать спокойно. Когда королева сказала в ответ, что мужчина должен быть готов на риск ради короны, Норфолк ответил, что ему так же подобает быть принцем Норфолком в его родовом имении, как королеве – быть королевой в самом сердце Шотландии. Это опасное замечание с равным успехом могло быть отнесено к самой Елизавете – в отношении Гринвича. Затем он еще более вовлек себя в опасную игру, сказав, что не может жениться на Марии, зная, что она претендует на корону Англии и что, сделай он это, он станет соискателем короны Англии также.
Королева резко оборвала его.
Бедный глупый Норфолк! В тот момент он подписывал себе смертный приговор, не подозревая об этом.
Было удивительным слышать от гостей, приезжавших к нам, что граф Лейстер позабыл о стычке с Норфолком и принял его сторону.
Бог знает, что было тогда на уме у Роберта, но позже я обнаружила, что он может быть таким же хитрым и коварным, как и сама Елизавета. Полагаю, что он со страхом предвидел ее смерть – а Елизавета часто болела, и несколько раз в период болезни со времени восшествия на престол жизнь ее была в опасности – и, если бы это случилось, к власти пришла бы Мария Стюарт.
Роберт был такого типа человеком, который мог казаться мягким и услужливым в то самое время, когда замышлял злодейство. На первом месте у него всегда была личная выгода. Замыслив поддержать Норфолка, он пообещал ему организовать встречу с королевой, чтобы она оценила Норфолка по достоинству.
По опыту своей предыдущей встречи с королевой Норфолк должен был бы поостеречься. Елизавета, без сомнения, предупрежденная Робертом, поскольку для Роберта было характерным перебегать из одного лагеря в другой, задушила инициативу Норфолка изначально, и, как только он принялся излагать ей преимущества своего брака с Марией, ущипнула его за ухо и не отпустила до тех пор, пока он не застонал от боли.
– Советую вам, – сказала она, – позаботиться о своей подушке.
Она напоминала ему его же слова о том, что он любит спать спокойно на мягкой подушке, и, предлагая ей свой брак с Марией, он рискует поменять мягкую подушку на жесткое бревно, которое будет лежать у него под головой, пока топор палача не опустится на нее.
Сердце Норфолка, должно быть, упало в пятки; он опустился на колени и клятвенно заверял королеву, что не имел в мыслях жениться, а желал только послужить королеве.
42 
