Особенно,... 
78 
Затем он сказал, что мы попусту теряем время в разговорах, что мы прекрасно знаем друг друга, и мы стали любить друг друга как никогда, и, как всегда с ним, я забыла свои беды, подозрения и разочарования.
Роберт приобрел дом в шести милях от Лондона, и мы могли встречаться там. Он потратил огромное количество денег и времени на его обустройство и великолепную обстановку. Дом этот был когда-то подарен Эдвардом VI лорду Ричу, а у него его купил Роберт. В доме были величественный холл и ряд прекрасных пропорционально спроектированных комнат. Роберт ввел моду на напольные ковры во всех своих домах. Королева была очень заинтересована в обстановке дома, и я посетила вместе с придворными фрейлинами Уонстед.
Мы время от времени встречались, но из-за страшной секретности наших встреч я начинала раздражаться. Думаю, дело было в том, что я не могла быть полностью уверена в Роберте. Однако элемент опасности и риска привносил больше возбуждения в наши отношения.
– Этот дом станет одним из наших с тобой любимых, – говорил он мне. – Но первым всегда будет Кенилворт, потому, что именно там мы впервые говорили о нашей любви.
Я отвечала, что любимым для меня будет тот дом, в котором мы будем жить после того, как поженимся, ибо я так долго жду этого.
Он, как всегда, успокаивал меня, утешал и обещал. У Него был дар уговаривать. Это качество, умение говорить спокойно и убедительно, скрывало его истинную жестокость, и поэтому было достаточно зловеще. Он почти всегда бывал любезен, за исключением редких случаев, когда терял терпение, и это обманывало в нем.
В то время, когда мы были в Уонстеде, я вновь услышала слухи о нем и Дуглас Шеффилд.
– Она очень больна, – прошептала мне одна из фрейлин королевы, – я слышала, что у нее выпадают волосы и ломаются ногти. Она долго не протянет.
– От какой же болезни она страдает? – спросила я. Моя осведомительница настороженно оглянулась через плечо и, приблизившись к самому моему уху, прошептала:
– От отравления ядом.
– Какая чепуха! – в негодовании вскрикнула я. – Кому нужно отравлять Дуглас Шеффилд?
– Кому-то, кто хочет убрать ее.
– Кто это может быть?
Женщина сжала губы и пожала плечами:
– Говорят, у нее ребенок от очень важной персоны. Может быть, именно ему нужно устранить препятствие.
– Тогда вполне может быть, если только все это правда, – как ни в чем небывало отвечала я.
И я начала ожидать вестей о смерти Дуглас Шеффилд, но они так и не пришли.
Некоторое время спустя я узнала, что Дуглас отправилась в провинцию, чтобы поправиться окончательно.
Таким образом, Дуглас уцелела.
Наступил Новый год – время подносить подарки королеве.
Она часто жаловалась на свои волосы и на своих парикмахеров, и я принесла ей два парика – один черный, другой Желтоволосый, и также два кружевных воротника, украшенных мелким жемчугом.
Сидя перед зеркалом, она принялась примерять парики, спрашивая, который идет ей больше, а так как королева должна выглядеть прекрасно всегда – и иного просто не должно быть, то сказать ей правду оказалось затруднительно.
Черный парик делал ее старше, а так как я знала, что она не простит мне, скажи я ей это, и в свое время припомнит, то я решилась:
– Кожа Вашего Величества столь бела и нежна, что черный выглядит на ее фоне грубо.
– Но разве этим же не достигается контраст? – спросила она.
– Да, Мадам, он подчеркивает безупречность Вашей кожи, но умоляю Вас, давайте примерим еще и золотистый парик.
Она надела его еще раз и провозгласила, что удовлетворена им.
– Но я буду надевать и черный, – сказала она. Затем она надела на себя подарок Роберта. Это было ожерелье из золота с бриллиантами, опалами и рубинами.
– Разве не великолепно? – спросила меня она. Я подтвердила.
Она нежно провела по ожерелью рукой:
– Он знает мою любовь к камням, – сказала она.
Я подумала, что за ирония судьбы – подтверждать вкус своего любовника в украшениях, которые он дарит другой.
В последующее за Новым годом время она стала несговорчива и капризна, и я вновь и вновь недоумевала, не подозревает ли она что-либо. Я старалась догадаться, помнит ли она, как Роберт уговорил ее послать Уолтера обратно в Ирландию и как тот вскоре умер. Она явно наблюдала за мной, и поэтому держала меня возле себя.
Думаю, Роберт знал о наших отношениях. Он теперь часто говорил ей о своих больных ногах – он страдал подагрой – и намекал, что врачи советуют ему больше бывать в Бакстоне. Я догадывалась, что он подготовляет себе возможность скрыться на время грозы, когда это станет удобным для него.
78 
