Особенно,... 
118 
— Раз он едет вместе с эскортом, то, очевидно, Коломбу похитил не он и нам тут делать нечего, — тихо сказал д'Орбек.
— Я вам говорил это еще по дороге сюда, — ответил прево.
И все-таки, желая раз навсегда покончить с этим делом, они занялись самым тщательным осмотром замка. Сначала Бенвенуто сопровождал их, но, видя, что обыск затягивается, попросил разрешения удалиться: дело в том, что через полчаса он должен ехать, а перед отъездом нужно отдать кое-какие распоряжения подмастерьям, чтобы к его возвращению все было готово для отливки Юпитера.
Действительно, Бенвенуто отправился в мастерскую, роздал подмастерьям работу и попросил их во всем слушаться Асканио, потом он шепнул что-то по-итальянски Асканио, простился со всеми и собрался выйти во двор и сесть на коня, которого держал под уздцы Жан-Малыш.
Но тут к художнику подбежала Скоццоне и, отведя его в сторону, серьезно сказала:
— Знаете, сударь, ваш отъезд ставит меня в очень тяжелое положение!
— Каким образом, дитя мое?
— Паголо влюбляется в меня все сильней и сильней…
— В самом деле?
— Он то и дело твердит мне о своих чувствах.
— Ну, а ты?
— Я делаю, как вы мне велели: отвечаю, что надо, мол, подождать, все еще может уладиться.
— Вот и отлично!
— Как — отлично? Да разве вы не понимаете, что он принимает мои слова всерьез и это невольно связывает меня с ним! Вот уже две недели, как вы приказали мне вести себя таким образом, не правда, ли?
— Да… как будто… не помню точно.
— Зато я прекрасно помню! Первые пять дней я мягко уговаривала Паголо разлюбить меня; следующие пять дней я молча слушала его. Однако по сути это был уже ответ, и довольно ясный; но вы мне так приказали, и я повиновалась; и, наконец, в течение последних пяти дней я вынуждена была говорить ему о своих обязанностях по отношению к вам; вчера, сударь, я попросила его быть снисходительным к моей слабости, а он тут же попросил меня стать его женой.
— Ах, так? Ну, это меняет дело!
— Наконец-то! — вырвалось у Скоццоне.
— Да. А теперь, милочка, слушай меня внимательно. В течение трех первых дней после моего отъезда ты дашь понять Паголо, что любишь его, а в последующие три дня признаешься ему в любви.
— Что?! И это говорите мне вы, Бенвенуто! — воскликнула Скоццоне, уязвленная слишком большим доверием своего повелителя.
— Успокойся, Скоццоне. Тебе не в чем будет упрекнуть себя — ведь я сам позволяю тебе все это.
— Разумеется, не в чем, — сказала Скоццоне. — Я понимаю. И все же, обиженная вашим равнодушием, я могу ответить на любовь Паголо, могу, наконец, полюбить его по-настоящему.
— Это за шесть-то дней! И у тебя не хватит выдержки устоять перед соблазном каких-нибудь шесть дней?
— Ну ладно, шесть дней обещаю, только смотрите не задержитесь на седьмой!
— Будь покойна, детка, я вернусь вовремя. Прощай, Скоццоне!
— Прощайте, учитель, — ответила Катерина, сердясь, улыбаясь и плача одновременно.
В эту минуту появились прево и граф д'Орбек.
После ухода Челлини они без всякого стеснения рьяно принялись за поиски: обшарили все чердаки, погреба, простукали все стены, перевернули все вверх дном и повсюду расставили своих слуг, неумолимых, как кредиторы, нетерпеливых, как охотники. Оба друга сотни раз возвращались на одно и то же место, сотни раз обследовали одно и то же помещение — и все это с неистовым усердием судебных приставов, явившихся арестовать преступника. И вот теперь, закончив обыск, но так ничего и не обнаружив, они вышли во двор замка, красные от возбуждения.
— Что ж, господа, — сказал, увидя их, Челлини, садившийся на коня, — так ничего и не нашли? Жаль! Очень жаль! Я понимаю, насколько это тяжело, — ведь у вас обоих такая нежная, чувствительная душа. Однако, несмотря на все свое сочувствие и желание вам помочь, я вынужден ехать. Разрешите проститься с вами, господа. И, если вам понадобится в мое отсутствие еще раз осмотреть замок, будьте здесь как дома, не стесняйтесь. Я распорядился, чтобы двери его были всегда открыты для вас. Поверьте, единственное, что меня утешает в вашей неудаче, — это надежда услышать по возвращении, что вы, господин прево, нашли свою милую дочь, а вы, господин д'Орбек, свою очаровательную невесту. Прощайте, господа. — Затем, обернувшись к собравшимся на крыльце подмастерьям — там были все, кроме Асканио, который, по-видимому, не хотел встречаться со своим соперником, Бенвенуто добавил: — До свидания, дети мои! Если господин прево пожелает осмотреть замок в третий раз, не забудьте принять его, как бывшего хозяина этого дома.
118 
