Особенно,... 
88 
— Асканио, милый, раз вы надеетесь, надеюсь и я. Как вы думаете, а не попытаться ли и мне что-нибудь сделать? Есть одна особа, воле которой отец послушен. Как вы думаете, не написать ли мне госпоже д'Этамп?
— Госпоже д'Этамп?! — воскликнул Асканио. — Боже мой, я совсем забыл о ней!
И тут Асканио просто, без всякой рисовки, поведал девушке о встрече с герцогиней, о том, что она полюбила его, как еще сегодня, всего лишь час назад, сказала о своей смертельной ненависти к его возлюбленной. Впрочем, все это пустяки! Бенвенуто будет немного труднее — вот и все. Подумаешь, одним противником больше, этим его не испугаешь.
— Милый друг, — промолвила Коломба, — вы верите в своего учителя, а я верю в вас. Поговорите же с Челлини как можно скорее, вручим ему нашу судьбу!
— Завтра же я открою ему свою душу. Он так меня любит! Он все поймет с полуслова… Но что с тобой, Коломба, родная, тебе взгрустнулось?
Коломба ловила каждое слово Асканио и познавала всю глубину своей любви, чувствуя, как жало ревности впивается ей в сердце. Не раз она порывисто сжимала руку Асканио, которую не выпускала из своих ручек.
— Асканио, госпожа д'Этамп красавица, она возлюбленная великого короля. Господи, уж не подпала ли ваша душа под ее очарование?
— Я люблю тебя, — отвечал Асканио.
— Подождите меня, — молвила Коломба.
И тотчас же вернулась с белой лилией в руке, лилией, дышавшей свежестью.
— Слушай же, — сказала девушка, — когда ты будешь работать над золотой лилией герцогини и украшать цветок драгоценными камнями, поглядывай на простенькую лилию из сада твоей Коломбы.
И с обольстительной улыбкой — так улыбнулась бы сама госпожа д'Этамп — поцеловала цветок, а потом передала его Асканио.
Но тут в конце аллеи появилась госпожа Перрина.
— Прощай и до свидания! — торопливо проговорила Коломба, украдкой, движением, полным прелести, приложив пальчик к губам возлюбленного.
Дуэнья подошла к ним и сказала Коломбе:
— Ну, дитя мое, надеюсь, вы отчитали беглеца и выбрали себе украшение?
— Держите-ка, госпожа Перрина! — воскликнул Асканио, отдавая дуэнье шкатулку с драгоценностями, которые он так и не показал Коломбе. — Мы с мадмуазель Коломбой решили, что вам лучше самой выбрать себе вещицу по вкусу. А завтра я приду за остальными.
И он, сияя от радости, быстро ушел, бросив Коломбе на прощание взгляд, говорящий о многом.
Коломба скрестила на груди руки, будто ограждая счастье, наполнявшее ее душу, и замерла на месте. А в это время госпожа Перрина перебирала чудесные вещицы, принесенные Асканио.
Увы! Жестоко было пробуждение бедной девушки от сладостных грез.
Перед ней вдруг появилась какая-то женщина, сопровождаемая одним из слуг прево.
— Его сиятельство граф д'Орбек изволит приехать послезавтра, — сказала незнакомка, — и он приказал мне с нынешнего дня прислуживать вам, сударыня. Я знаю, что сейчас носят при дворе, я покажу вам новые, красивые фасоны платьев, а господин граф и мессер прево велели мне сшить вам, сударыня, великолепнейший наряд из парчи, ибо ее высочество герцогиня д'Этамп намерена представить вас, сударыня, королеве в день отъезда ее величества в Сен-Жермен — другими словами, через четыре дня.
Читатель поймет, какое ужасное впечатление произвели на Коломбу обе эти новости после сцены, которую мы только что описали.
Глава девятнадцатая
Любовь — мечта
На следующий день, как только рассвело, Асканио, решившийся вверить свою судьбу учителю, пошел в литейную мастерскую, где по утрам работал Челлини. Он собрался было постучаться в дверь комнаты, которую Бенвенуто называл своей кельей, когда услышал голосок Скоццоне. Подумав, что она позирует учителю, он скромно удалился, решив прийти попозже. В ожидании юноша прохаживался по саду Большого Нельского замка и раздумывал о том, что он скажет Челлини и что, по всей вероятности, ответит ему Челлини.
А между тем Скоццоне вовсе не позировала. Она еще ни разу не была в келье Бенвенуто, куда ваятель никого не впускал, — а это разжигало любопытство Катерины; он даже сердился, если кто-нибудь нарушал его покой. Поэтому-то маэстро Бенвенуто разгневался, когда, обернувшись, увидел, что сзади него стоит Катерина, широко открыв от удивления свои и без того большие глаза. Впрочем, любопытство незваной гостьи было не вполне удовлетворено. Несколько рисунков на стене, зеленая занавеска на окне, начатая статуя Гебы и набор инструментов для лепки — вот и все, что было в комнате.
88 
