Последние отзывы

  43  

Инспектор подумал: такая, как Акико, но вслух ничего не сказал. Он не мог позволить себе снова все испортить. Лучше приберечь это напоследок, когда он всех обойдет и все выслушает.

Некоторое время Сантини молча и сосредоточенно работал. Затем иронически взглянул на инспектора, едва сдерживая улыбку:

— Вы подумали об Акико. Нет, вы ошибаетесь, но все равно спасибо за комплимент. Я никогда не привлекал ее в этом смысле, не то что ваш парень. В нем было что-то особое.

— Вы его встречали?

— Нет. Пока он не заявился в тот день в своей форме, да и то — только мельком увидел. Красавчик. Но это ведь не в счет? Есть такие мужчины, от одного взгляда которых женщины беременеют. Вы понимаете, о чем я? Он, наверное, из таких. Как по-вашему? Вы ведь знаете.

Ему следовало знать, но он не знал. За спиной у Сантини была открытая металлическая дверь, выходившая в маленький мрачный внутренний двор-колодец, где у грязных стен выстроились каменные и мраморные раковины, а посередине были свалены в кучу старые банки и ведра из-под краски. Дождь припустил сильнее, стуча, брызгая и барабаня по всему на своем пути. Темнело.

«Сш-ш-бум, сш-ш-бум» — печатный станок заглушал шум дождя. Фруктовый запах краски наполнял маленькую переднюю, где молодой помощник печатника складывал в белые коробки приглашения на свадьбу.

— Хозяин ушел в банк. Он считает, что сегодня там не так много народу, как по пятницам, но все равно это не на один час.

— Почему он не поручит это вам? В его возрасте нелегко простаивать часами в очереди.

— Мне? Нет, он никому не позволит касаться его денег. Кроме того, в очереди можно обменяться последними сплетнями. А потом он еще пьет кофе и граппу. — Помощник скосил взгляд на газету, лежавшую на соседнем стуле. Раскрытую на футбольной страничке. Чуть кот из дому... После ухода инспектора он, конечно, продолжит свое занятие.

— Вы, наверное, знаете о японской девушке, ученице Перуцци? — Инспектор тоже заглянул в газету, но там не было ничего интересного и не будет — до послезавтрашней пресс-конференции.

— Да все вокруг говорят о ней и... — Парень осекся, взглянув на сияющую золотом кокарду мокрой фуражки, которую инспектор держал в руке.

— И ее дружке-полицейском?

— Говорят, Перуцци давно уже его не видел...

— Вот как? А может, говорят, что он убил ее?

— Нет! Никто... что вы его где-то прячете. Ну, знаете... чтобы избежать скандала. И это все. То есть... — Он вспыхнул и с трудом сглотнул. На тонкой шее дернулся кадык. Он был еще очень молод, со следами юношеских прыщей на лице.

— Да не беспокойтесь вы так! Конечно, об этом говорят, как же иначе.

Уж чего ему совсем не хотелось, так это запугивать парня. Он нуждался в любых друзьях, которые только найдутся на площади. Помня упрек старого садовника, он не надел черных очков. Он ненавидел дождь, но в такую погоду можно было смотреть на мир без слез, которые текли у него от солнца.

— Так или иначе, передайте хозяину, когда он вернется, что мы этого не скрывали — мы просто до сих пор не знали ничего. Послезавтра это будет в газетах, вот увидите. И если хозяину что-либо известно, пусть со мной свяжется. Хорошо?

Лицо молодого человека ясно показывало, что ничего хорошего он тут не видит, будто чувствует мертвый груз волнения, давящий инспектору грудь. Парень уставился на него, не находясь с ответом.

Отвлеки его как-нибудь...

— Ну что ж, отпускаю вас к вашему футболу. Вы довольны, что они вернулись в первый дивизион?

— Только бы они там остались.

— На этот раз останутся. С деньгами-то Делла Балле... Вот что в наши дни имеет значение! — На большее он был неспособен, и сам чувствовал, что голос звучит фальшиво.

«Сш-ш-бум» — и через дверь узорного стекла под дождь. Нахлобучив фуражку и подняв воротник черного плаща, инспектор прошлепал через лужу на щербатой мостовой к огромным открытым воротам склада, догадываясь, что там повторится та же история. Тем не менее он кликнул хозяев и ждал в комнате с высоким потолком среди статуй, напоминающих мумии, и обернутых люстр, пока не явился какой-то старик и не сообщил ему, что упаковщик тоже отправился в банк. Инспектор объяснил цель своего визита и вышел. Печатник и упаковщик, будучи людьми в возрасте, без всякого сомнения, уже сидели в баре и пили граппу. Реставратор Сантини принадлежал к другому поколению. Лапо находился где-то посередине, но нетрудно было догадаться, к какой группе он примкнул бы.

  43