111 
– И что же от меня хочет очередной глава синдиката? – все так же любезно поинтересовался король.
– Он просил вам передать, что вы нарушили условия последнего договора, и следовало бы вас за это примерно наказать, но…
– Помилуйте, – перебил его король, демонстрируя искреннее удивление, – что же я такого нарушил? Я обещал, что в окружении господина Дорса не будет моих людей, так ведь их там и не было! Касательно же господина Пуриша я вам ничего не обещал, о нем вообще речь не шла! Кто виноват, что ваш несчастный босс решил навестить коллегу в столь неподходящий момент? Как я могу обеспечить выполнение договора, если он не предупреждает меня о своих перемещениях? Если бы предупреждал, тогда я успевал бы убирать своих людей из поля его зрения. За что же меня наказывать?
– Извините, но у босса свое мнение по этому вопросу, и он имеет на него право. Вы давно видели вашего шута?
– Сегодня еще не видел, но осмелюсь все же предположить, что он жив, иначе вы бы не стояли сейчас передо мной, – осторожно уточнил его величество.
– Вы можете его навестить и убедиться, что он жив, но вряд ли рад этому. Босс просил передать, что это последнее предупреждение. На этот раз он не станет принимать необратимых мер, но этот раз должен быть действительно последним. Дабы преподать вам урок, он оставит вашего шута в таком состоянии до момента уплаты компенсации за физический и моральный ущерб, так что чем скорее вы ее уплатите, тем лучше.
– И в чем заключается требуемая компенсация? – уже без всякой любезности спросил король, довольно правдиво прикинувшись, будто с трудом сдерживает гнев. Перемена в его настроении мгновенно сказалась на самочувствии посланника – бедняга побледнел и опустил глаза, говорить же смог только после продолжительной паузы.
– Босс требует, чтобы виновник случившегося был передан нашим представителям из рук в руки закованным в кандалы и в бессознательном состоянии. Во избежание побега. Только оковы, никаких новомодных наручников, которые можно открыть гвоздем.
Последние слова были сказаны почти шепотом, так как посланник прекрасно видел, как меняется лицо короля по мере произнесения этой коротенькой речи. И уж конечно проницательный Ганзи понимал, что если светлые, глаза Шеллара III превратились в две безжалостные льдинки, то ничего хорошего для собеседника это не сулит.
– А вам не кажется, – произнес король с тем особым оттенком вежливости, который в его устах звучал страшнее всякой угрозы, – что ваш босс зажрался?
– Кажется, – еле слышно прошептал посланник, согласно кивнув при этом. – Но я всего лишь должен вам это передать. Не я это придумал.
– Я вас предупреждал, господин Ганзи, – холодно ответствовал Шеллар III, поднимаясь из-за стола. – Так что вы должны быть готовы к своей дальнейшей судьбе. Палач!
При виде зловещей фигуры в маске посланник мелко затрясся и опустился в ближайшее кресло. Ясно, как белый день ясно, что Шеллар и не собирался выполнять какие бы то ни было требования. Наигрался. И мага сцапать велел, и палача заранее припас…
– Работать по схеме номер четыре, – кратко приказал король, кивая на посланника.
– Будет исполнено! – Голос палача оказался молодым, звонким и неуместно веселым. «Надо же, – мимоходом отметил Ганзи, – такой молодой – и садист…» – Можно один вопрос, ваше величество? Кантор очень просился в помощники. Можно его с собой взять? Парень прекрасно работает любыми режущими инструментами. Поймите человека правильно, он этого момента почти луну ждал…
Король нахмурился:
– Только под твою личную ответственность. Мистралийцы – люди азартные и увлекающиеся, а Кантор с его неустойчивой психикой в особенности. Если он выйдет за пределы схемы, отвечать будешь ты.
Полностью деморализованный посланник тут же вспомнил инструментарий толстяка Тедди, убитого охранника с гвоздем в глазнице, бесчувственную Джоану, голову в подарочной коробочке… это хорошо еще, если «увлекающийся» мистралиец не знает о личном участии господина Ганзи в разработке плана похищения девицы…
– Не надо, – еле выдохнул он, опасаясь, что более пространного объяснения король попросту не дослушает.
– Что – не надо? – переспросил его величество и выставил на стол тот самый ящичек, который намеревался «вернуть при оказии».
– Всего, что вы говорили, не надо, – торопливо заговорил Ганзи. – Палача – не надо. Я и так вам все расскажу. Добровольно. Только спасите меня от этого мерзавца, смерти моей он хочет, тварь неблагодарная…
111 
