Особенно,... 
126 
— Эй! — крикнул Нат. — Этому человеку плохо! Вы должны что-то для него сделать.
Женщина-охранник, успевшая уже дойти до двери, обернулась.
— И что, по-твоему, мы должны для него сделать, умник? — спросила она.
Нат задумался:
— Мне кажется, у него приступ малярии. Если это тропическая разновидность, можно дать ему сульфат хинина или доксициклин.
— Ты считаешь? — Губы женщины изогнулись в злобной усмешке. — А тебе известно, приятель, что теперешнюю малярию ничего не берет?
И она снова зашагала к двери. Нат видел, как из боксов тянутся к ней желтые костлявые руки и раздаются голоса:
— Керри! Пить! Керри, помоги, умоляю! Керри! Керри!..
— А-а, заткнитесь все! — лениво откликнулась охранница.
Нат снова посмотрел на Кевина, потом разорвал простыню и попытался привести его в порядок. Если он правильно поставил диагноз и у Кевина тропическая малярия в последней стадии, то без медицинской помощи жить ему действительно оставалось недолго. Судя по темному пятну на штанах, почки Кевина уже отказывались работать.
Спустя несколько часов он, однако, немного пришел в себя и даже схватил Ната за руку. В глазах Кевина застыл ужас, и Нат бережно вытер куском простыни его блестевший от пота лоб.
— Сколько времени ты здесь пробыл, Кевин? — спросил Нат, но больной его уже не услышал. К вечеру он умер — Нат убедился в этом, пощупав пульс.
— Эй вы! Кто-нибудь! — крикнул Нат, но никто не пришел. Не желая сдаваться, Нат продолжал кричать, пока в палату не заглянула какая-то женщина.
— Если будешь орать, не получишь ни еды, ни воды, — сказала она. — Усек?
— Это варварство! Вы не имеете права обращаться с людьми подобным образом! — возмутился Нат.
— Чего тебе надо, умник?
— Этот человек мертв. Пройдет совсем немного времени, и он будет представлять серьезную опасность для всех, включая и вас.
— Жмуриков забирают в восемь, — сказала женщина и лениво почесалась. — А ты заткнись, у меня от тебя голова болит.
Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась:
— Кстати, у меня есть для тебя хорошая новость. Когда ты поступил в карантин, ты был вполне здоров.
— Тогда почему вы меня не выпускаете?
— Сперва нужно оформить документы… очень, очень много документов, справок и прочего.
— Но почему, почему вы так со мной обращаетесь?
— Как она сказала — заткнись. От тебя у нас всех голова болит. — Уже другой, мужской голос донесся из бокса чуть подальше от двери.
— Как тебя зовут? — спросил Нат, когда охранница вышла.
— Хишем.
— Как ты сюда попал?
— Моя жена слегла с лихорадкой. А забрали всю семью.
— Где теперь твоя жена?
— В другом блоке. Женщин и детей тоже разлучают.
— Как ты думаешь, сколько тебе придется здесь пробыть?
— Как мне сказали, около месяца.
— Значит, у тебя подозрение на лихорадку? А мне сказали — это палата для маляриков.
— Не стоит верить всему, что тебе говорят.
— Мой сосед по боксу только что умер.
— Ха. Я пережил уже двоих. Подожди еще немного — до ночи. За ним обязательно явятся.
Нат посмотрел на худое, изможденное тело Кевина. Не может быть, подумалось ему, чтобы в этом мире будущего не существовало никакого заменителя хинина для лечения малярии. Кевина наверняка можно было спасти, если бы помощь подоспела вовремя. Нат хорошо помнил стандартную процедуру, через которую ему приходилось проходить каждый раз, когда его вызывали, чтобы засвидетельствовать чью-либо кончину. На этот раз он ограничился тем, что закрыл Кевину лицо одеялом и по памяти прочел молитву. Интересно бы узнать, подумал он, как и когда Федеральное агентство бактериологической безопасности, главной задачей которого провозглашалась забота о здоровье общества, перестало руководствоваться требованиями обычной порядочности? И что это за общество, если оно породило подобную бесчеловечную организацию?
48
Это была самая опасная и неприятная работа за все дежурство. Во-первых, одеваться следовало по-настоящему аккуратно и тщательно, следя за тем, чтобы на костюме не оказалось проколов или разрывов. Изолирующая маска. Двойные перчатки, для страховки перемотанные в запястьях пластырем. И это не пустые предосторожности — чума уже убила двух напарников Мэнни, после чего он стал особенно осторожен.
126 
