— Какие именно болезни ты имеешь в виду? — уточнил Нат.
— Энцефалит Западного Нила, атипичная пневмония, птичий грипп и многое другое. В наименее благополучных районах появились даже бубонная чума и проказа. Это были новые штаммы, устойчивые к девяносто двум процентам известных антибиотиков, поэтому мы мало что могли сделать. Детская смертность достигла небывалого уровня — подобное наблюдалось в последний раз больше двухсот лет назад. Нефтяные войны были забыты — теперь каждая страна пыталась справиться с хаосом, локализовать очаги инфекции и наладить процесс утилизации инфицированных трупов. Трубы крематориев возносились над городами выше, чем шпили соборов и кресты церквей. Если эти трубы начинают изрыгать дым, сразу становится ясно, что где-то в разгаре очередная эпидемия… Извини, Нат, но именно так обстоят дела.
Нат поймал себя на том, что кивает, словно китайский болванчик.
— Население страны резко сократилось. Болезни унесли почти двадцать миллионов жизней.
— Господи помилуй! — вырвалось у него.
— Сейчас численность населения стабилизировалась, но как долго продлится этот период относительного спокойствия, никто не знает. Воздушные путешествия практически прекращены, авиационная промышленность почила в бозе, поскольку никакой замены керосину и газолину в те времена так и не нашлось. Сейчас, правда, появилось новое поколение летательных аппаратов, использующих альтернативные топливные элементы, но, как ты, наверное, заметил, они стали гораздо меньше. Думаю, расцвет авиации, пришедшийся на конец XX столетия, навсегда остался в прошлом. Политики, дипломаты, некоторые бизнесмены все еще летают, но иммиграция практически прекратилась. Все страны — и даже отдельные штаты, как у нас, — предпочли закрыть границы, лишь бы не подвергать себя опасности новой эпидемии. Как ни парадоксально, менее развитые общества с аграрной экономикой — например, государства Восточной Европы и Южной Америки — переносят эту добровольную изоляцию не в пример легче, чем страны, ушедшие далеко вперед по пути прогресса промышленности и науки. Я имею в виду в первую очередь государства Северной Европы, да и Северной Америки тоже… Большинство наших штатов уже не способны производить продовольствие. Некогда плодородные равнины Среднего Запада разрушены эрозией и превратились в гигантские зоны пыльных бурь, наподобие африканских пустынь. Никто, видишь ли, не следил за состоянием почв, никто не заботился о них, и вот чем это обернулось!
— Неужели все так плохо и тебе совершенно нечем меня порадовать? — спросил Нат.
— Почему же? Я как раз собиралась перейти к единственной хорошей новости. — Персис грустно улыбнулась. — Обилие проблем стимулировало развитие науки и изобретений. Наша программа по использованию солнечной энергии не знает себе равных. Теперь огромные здания вроде этого полностью обеспечиваются энергией за счет экологически чистых и практически неисчерпаемых источников. Процветают железные дороги, переведенные на питание от солнечных батарей. Не отстает и судоходство — в настоящее время эти два вида транспорта главенствуют в мире. Как видишь, мы многое потеряли и теперь относимся особенно бережно к тому, что у нас осталось. Главное же заключается в том, что наше общество почти не производит отходов, загрязняющих окружающую среду, и в этом — наша главная надежда.
— Вы, должно быть, здорово злитесь на мое поколение — на тех людей, которые жили до вас?
— Да, приходится признать, что мы относимся к образу жизни наших предков без особого пиетета. Поколение беби-бумеров13 печально известно своей жадностью, склонностью к излишествам и полной безответственностью по отношению к собственным потомкам, — проговорила Персис. В ее голосе не слышалось ни злобы, ни раздражения, и все же Нат остро почувствовал свою вину. Он вспомнил лекции в Обществе попечения о будущем, на которые время от времени вытаскивала его Мэри. Тогда его только злило, что она не дает ему отдохнуть в редкий свободный вечер, а ведь на этих лекциях речь шла именно о том, чего можно ждать от будущего, если не принять самых решительных мер по защите окружающей среды от разрушительного воздействия техногенных и антропогенных факторов. Сейчас-то ему ясно, что из них двоих именно Мэри была дальновиднее и разумнее. И храбрее, ибо она не боялась повернуться лицом к будущим проблемам, тогда как Нат только и делал, что посмеивался да дразнил ее. Каким же недалеким, самодовольным и ограниченным казался он себе теперь!