218 
— Когда ты погиб, твоя Мэри будто сошла с ума. Везде и всюду, где только могла, эта сучка выступала с проповедями о реформе здравоохранения, которая погубила бы всю медицинскую промышленность — и меня заодно. Очевидно, она тоже нашла бумаги, о которых ты упоминал, потому что, сталкиваясь со мной, Мэри не раз намекала, будто ей известны обстоятельства смерти Вассерстрома. Конечно, она пыталась убедить власти пересмотреть дело. На паре публичных лекций она прямо указала на меня как на человека, организовавшего и твое убийство. Твоя Мэри вообще очень любила выступать перед публикой — очевидно, ей казалось, что так мне будет труднее до нее добраться. Увы, она добилась прямо противоположного эффекта. Большинство из тех, кто слушал ее, решили, что вдова окончательно спятила от горя, но кое-кто ей все-таки верил, и мне это не нравилось. Одинокую женщину довольно легко скомпрометировать, и мы внимательно следили за ней, выжидая подходящего случая. Я уже был готов сдаться, когда вмешалось Провидение. Это цунами послал мне сам Господь! Мои люди наткнулись на Мэри за считаные минуты до того, как волна достигла побережья.
— Вы убили ее? — спросил Нат, стараясь дышать как можно спокойнее, потому что боль в груди все еще была непереносимой.
Мартин презрительно улыбнулся, но ничего не сказал.
— Где она?! — Нат почувствовал такое отчаяние, что у него едва не опустились руки.
— Тут, в подвале, — сказал Мартин Рэндо почти игриво. — Они все здесь. Все мои враги и некоторые другие… — Он повернулся к охраннику и подмигнул: — Покажите-ка этому придурку мою кунсткамеру.
— Вы уверены, мистер Рэндо? — уточнил охранник. Очевидно, приказ босса чем-то его смутил.
— Выполнять! — рявкнул Рэндо.
Охранники подхватили Ната под локти и чуть не волоком потащили вниз. Рэндо, не желая, как видно, упустить ни секунды своего торжества, заковылял следом. Они спустились по лестнице, прошли по длинному голому каменному коридору и преодолели еще один лестничный пролет. Внизу, на площадке, Нат увидел раздвижные стеклянные двери и почувствовал, как затрепетало сердце, которое и без того работало с перебоями после сильнейшего электрического разряда. Рэндо нажал какую-то кнопку, и двери бесшумно раздвинулись.
— Прошу! — старик издевательски поклонился.
Нат даже не сразу понял, где он и что перед ним. Подвал под особняком Рэндо был выложен кирпичом и представлял собой ряд комнат, соединенных кирпичными же арками. Дальний конец подвала тонул в густой темноте, и что находится там, Нату не было видно, зато он хорошо разглядел стоящие у стен высокие контейнеры с прозрачными передними панелями, напоминавшие лабораторный Дьюар, в котором когда-то хранилась его голова. В контейнерах он увидел тела. Здесь их были десятки, может быть, сотни. В контейнерах поменьше плавали в жидком гелии отрезанные от тел головы.
— Я же говорил тебе — мне бывает нелегко расстаться с человеком, который мне чем-то понравился, — сказал Рэндо и, подойдя к одному из ближайших контейнеров, с одобрением оглядел стройное женское тело, стыдливо прикрытое какой-то тряпицей. — Это Лек — первая жена моего сына. Она покончила с собой здесь, на территории поместья, лет пятьдесят тому назад.
Должно быть, подумал Нат, этой Лек несладко жилось с семейкой Рэндо, раз она решилась наложить на себя руки.
— История твоей семьи меня не интересует, — прервал он старика. Меньше всего Нату хотелось выслушивать грязные откровения Мартина. — Просто покажи, где находится Мэри.
— Это в зале номер 4; кажется, с правой стороны.
Нат, успевший отчасти прийти в себя, вырвался из рук охранников и бросился вперед, пристально вглядываясь в стеклянные ящики. Лица людей мелькали перед ним, серые, искаженные, и Нат даже не был уверен, сумеет ли он узнать свою жену. А потом он увидел ее… Мэри как будто спала, только ее приоткрытые губы были слегка синеватыми. Остановившись как вкопанный, Нат жадно разглядывал ее лицо и тело, выискивая только ей присущие особенности и недостатки, которые парадоксальным образом делали ее такой совершенной и такой желанной. Вот тонкий, как паутинка, шрамик на щеке, вот драгоценная родинка на шее и резко выступающие ключицы… В этих небольших изъянах воплотились для него все очарование, вся ее сила и отвага. Как и ее душа, они принадлежали только Мэри, и Нат знал, что повторить ее невозможно. Это не под силу ни Гарту, ни самому Богу. Мэри была только одна, и другой не будет.
218 
