Особенно,... 
108 
– Абсолютно. И раз уж мы вернулись к нашей неоконченной дискуссии, которая, помнится, оборвалась после вашего вульгарного перехода на личности, то позвольте мне ее продолжить.
– Ответ придумал? – насмешливо прищурился Казак.
– Если я не ответил на ваши оскорбительные высказывания, то не оттого, что мне нечего было сказать, а для того, чтобы не привлекать внимание публики к тому, чего она не заметила.
– Что, парень, таки не любят тебя девки? И так сильно, что ты об этом даже говорить не хочешь?
Судья усмехнулся. На этот раз он был готов к удару, и броня даже не дрогнула.
– Мне всего семнадцать. И у меня все впереди. Рано или поздно кто-то да полюбит. И мы будем жить долго и счастливо, вместе состаримся и вместе умрем. А это несравненно лучше, чем по полвека оплакивать каждую возлюбленную.
– И сволочь же ты, пан судья… – только и смог сказать бессмертный воин, задетый за живое.
– Вам тоже не нравится, когда бьют по больному? Или вы привыкли не получать сдачи?
– Свернуть тебе башку, что ли? – задумчиво проронил Казак. – Чтоб не был таким наглым.
– Во-первых, вы не допрыгнете, – без тени страха усмехнулся юный принц. – Во-вторых, вам это ничего не даст. Даже морального удовлетворения. А в-третьих, вы этого не хотите.
– Ты вообще зачем сюда пришел? Издеваться? Зачитал свою бумажку – и уходи. А хотел что-то спросить – спрашивай и не зли меня. А то не отвечу.
– Хотел, – не стал отпираться судья. Уселся на нары напротив, как будто нацелился на долгий разговор, и, уже не скрывая любопытства, спросил. Совсем не то, чего от него ожидали. – Скажите, что чувствует человек, когда умирает?
– Сам бы попробовал! – съязвил Казак, не любивший долгих вступлений и виляний вокруг главного.
– Я бы попробовал, если бы у меня была возможность воскреснуть и обработать результаты, – серьезно сообщил умник. – Но, к сожалению, это невозможно. Потому я и спрашиваю у вас.
– Ну и напрасно. Я умираю не так, как все люди.
– Наш придворный маг говорил, что вы – вечный переселенец. Что вы движетесь по кругу и возвращаетесь в миры, где уже умирали, вопреки законам равновесия.
– Вопреки законам равновесия ничего не бывает. Если я возвращаюсь, значит, для равновесия так и надо. А ты что, хотел уточнить, не получится ли вместо казни такой же цирк, как на суде?
– Нет, я полагаю, казни не будет вообще, так как вы удерете.
– Это тебе тоже ваш придворный маг сказал?
– Нет. Просто это наиболее вероятный вариант. До сих пор вы не сбежали только затем, чтобы высказаться на суде.
– А вот назло тебе не сбегу.
– Назло мне? Да мне-то какая разница? Вас же будут вешать, не меня. Или вы еще и там высказаться хотите?
– Я хочу, чтобы ты пришел на казнь. И посмотрел мне в глаза, когда меня будут вешать. И тебе таки придется прийти, потому что это мое последнее желание.
– Хорошо, если хотите, – пожал плечами судья. – А зачем?
– А затем, чтобы ты не думал, что раз я бессмертный, то твоя совесть чиста.
– Она была бы чиста, даже если бы вы были обычным смертным.
– Ну, ты таки сволочь. По-твоему, я был не прав?
– Конечно. Убивать – противозаконно. Я охотно верю, что потерпевший был негодяем, но это не повод нарушать закон. Существует масса эффективных легальных способов борьбы с подобными людьми.
– Например, штраф, – съязвил Казак.
– Если человек безнравственен, то это, как правило, проявляется во всех сферах жизни. И если его хамство и презрение к низшим сословиям преступлением не является, то в чем-нибудь другом он обязательно должен быть замаран. Не может быть, чтобы негодяя не за что было прижать. Надо только подумать головой и действовать законными методами.
– Ты еще и зануда к тому же. Иди отсюда и не морочь мне голову. Или ты хотел еще что-то спросить? Так телись быстрей, не ходи вокруг да около. А то и слушать не стану.
– «Что-то еще» – это зачем к вам приходили предыдущие шесть посетителей? – чуть усмехаясь, уточнил судья.
– Да ты что, следил за мной, что ли?
– Делать мне больше нечего, самому следить. Доложили. За прошедшие три дня к вам приходили искать бессмертия три высокопоставленных чиновника нашего департамента, дядюшкина нынешняя фаворитка, один бестолковый стражник и, что противнее всего, якобы безутешный отец потерпевшего. Одного не могу понять: что они могли вам предложить взамен?
– Они не такие умные, как ты, и не знали, что я могу исчезнуть из этой камеры в любой момент. Разное предлагали. Дело замять, выпустить, побег устроить, денег еще предлагали. Много.
108 
