Последние отзывы

  112  

Он попытался расспросить о загадочном мистралийце, чуть не ставшем супругом безумной волшебницы, но жрец его никогда не видел и историю эту слышал лишь в пересказе. На этом они и попрощались — верного последователя Мааль-Бли ожидали пациентки, а самого Мафея — дальнейший обход выделенной половины города.

— Очень даже может быть, что это он, — задумчиво кивнул Кантор, выслушав отчет напарника. — Не сходить ли мне туда самому?

— Ну вот, а о моем вопросе ты уже и забыл! — надулся юный принц.

— Ах о твоем вопросе… Глупый у тебя вопрос, приятель. Если ты, весь из себя такой молоденький и привлекательный, сидишь в полном одиночестве на лавке, обязательно найдется кто-то, кто пожелает твое одиночество скрасить. А если у тебя при этом еще и рожица унылая и скорбная, то поводом для завязания разговора, скорее всего, послужит именно она. Все просто, как я и говорил. А к дому Селимы сходить все же надо. И обязательно мне, раз бедная девочка так уж любит мистралийцев.

Кантор не имел никакого представления о теории вероятности, но что-то ему подсказывало: если общая длина забора составляет около тысячи локтей, то в нем обязательно должна быть хоть одна дыра. На крайний случай оставалась возможность перелезть, но маэстро был сейчас немного не в форме для таких упражнений и опасался, что его карабканье на ограду будет выглядеть убого и неэстетично. Поэтому вариант, роняющий достоинство воина, был оставлен на тот самый «крайний случай», а сам воин шагал сейчас вдоль ограды, высматривая отогнутый прут или иное подходящее отверстие.

Сквозь решетку и голые ветви кустов неплохо просматривались и парк, и двор, и стена особняка с резными ставнями на первом этаже и лепными балкончиками на втором. Даже с такого расстояния Кантору хорошо было видно, как на балкончик крадучись вышла девушка в странном бесформенном одеянии и бесстрашно сиганула через перила. Однако не успел он как следует испугаться и вообразить, будто стал свидетелем самоубийства, как попрыгунья ловко вскочила на ноги и припустила в направлении ограды, то и дело спотыкаясь и бестолково размахивая руками перед собой. По мере того как девушка приближалась, в просветах между ветками все яснее виднелись детали, сразу не замеченные. Странное «одеяние» при более пристальном рассмотрении оказалось обычным шерстяным одеялом, в котором прорезали дыру для головы. Спадающие на каждом шагу сапоги были размера на три больше, чем требовалось, да еще и шнурки свободно болтались по сторонам. Странно, как беглянка до сих пор не упала в этих сапогах. Притом бежала она с закрытыми глазами, запрокинув голову и счастливо улыбаясь, что по всем законам природы должно было закончиться нехорошо. Если и не упадет, то врежется с разбегу в забор.

Кантор хотел было окликнуть ненормальную девицу, чтобы она хотя бы глаза открыла да поглядела, куда несется, но не успел. Целая секция ограды неожиданно рухнула в нескольких шагах от него, примяв кусты и спугнув стаю воробьев. Девушка остановилась, взглянула на разрушенный забор и с восторженным визгом запрыгала на месте.

«Вот тебе и дыра! — хихикнул внутренний голос — Хоть каретой заезжай! Заходи, чего стоишь. Тут как раз и повод — берешь под руку сбежавшую пациентку, отводишь к заботливым целителям, заодно со всеми знакомишься…»

«Сам знаю!» — огрызнулся Кантор и шагнул навстречу девушке, искренне надеясь, что она не относится ни к буйным, ни к пациенткам вчерашнего поедателя яблок. То есть не набросится на незнакомца и не убежит от него в истерике.

Девушка не набросилась и не убежала. Все оказалось гораздо хуже. Завидев мистралийца, она просияла, еще разок радостно взвизгнула и рванула ему навстречу. При этом бедняжка все-таки наступила на шнурок и непременно вспахала бы носом грязь, если бы Кантор не успел ее подхватить. Девушка подняла на него глаза, в которых сияло чистейшее младенческое недоумение и любопытство, и жизнерадостно произнесла:

— Плюх!

— Ну не совсем «плюх», — согласился Кантор, — но почти. Шнурки завяжи.

— Шнурки? — непонимающе переспросила девушка.

Похоже, в этом заведении ей было самое место. Что такое шнурки, она вспомнила, когда ей показали, но как их завязывать — не имела понятия. Пришлось старому больному кабальеро преклонить колено перед дамой и самому завязать ей шнурки. Дама всеми силами усложняла ему задачу — притопывала, подпрыгивала от нетерпения и поминутно спрашивала: «Уже? Скоро?»

  112