96 
— Всех! — отвечал Мордаунт.
Д’Артаньян обернулся к Арамису и сказал ему:
— Не правда ли, дорогой Арамис, какое счастье, что господин Мордаунт так хорошо владеет французским языком; по крайней мере между нами не может возникнуть недоразумений, и мы отлично объяснимся. — Затем, обратившись к Мордаунту, продолжал: — Любезный господин Мордаунт, я должен сказать вам, что все мои друзья питают к вам такие же прекрасные чувства, как и вы по отношению к нам, и тоже были бы счастливы убить вас. Скажу более: они, без сомнения, убьют вас. Тем не менее мы сделаем это как порядочные люди. И вот вам лучшее доказательство.
С этими словами д’Артаньян бросил свою шляпу на ковер, отодвинул стул к стене, сделал знак своим друзьям последовать его примеру и с чисто французским изяществом поклонился Мордаунту:
— К вашим услугам, сударь. Если вы ничего не имеете против, то окажите мне честь начать с меня. Не угодно ли? Правда, моя шпага короче вашей, но это пустяки. Надеюсь, что рука поможет шпаге.
— Стой! — вмешался, выступая вперед, Портос. — Я бьюсь первый, и без рассуждений.
— Позвольте, Портос, — проговорил Арамис.
Атос не промолвил ни слова; он был недвижим, как статуя. Казалось, даже дыхание его остановилось.
— Господа, — сказал д’Артаньян, — успокойтесь, ваша очередь наступит. Взгляните на этого господина и прочтите в его глазах, какую ненависть мы внушаем ему; смотрите, как он вынимает шпагу, как оглядывается кругом, чтобы какое-нибудь препятствие не помешало ему. Не показывает ли все это, что господин Мордаунт искусный боец и что вы очень скоро смените меня, если только я допущу это. Оставайтесь поэтому на своем месте, как Атос. Рекомендую вам взять с него пример и предоставить мне инициативу. Кроме того, с господином Мордаунтом у меня есть личные счеты, и поэтому я первый начну. Я желаю, я хочу этого.
В первый раз д’Артаньян произнес слово «хочу», говоря со своими друзьями. До сих пор он произносил его только мысленно.
Портос отступил. Арамис взял свою шпагу под мышку. Атос продолжал сидеть в темном углу комнаты, но не так спокойно, как думал д’Артаньян: ему сдавило горло, он едва дышал…
— Шевалье, — обратился д’Артаньян к Арамису, — вложите шпагу в ножны; господин Мордаунт может заподозрить вас в намерениях, каких вы не имеете.
Затем он повернулся к Мордаунту.
— Сударь, — сказал он, — я жду.
— А я, господа, любуюсь вами, — неожиданно начал Мордаунт. — Вы спорите о том, кому первому драться со мной, и совершенно забыли спросить меня, которого это обстоятельство как будто немного касается. Я ненавижу вас всех, правда, но в разной степени. Я надеюсь уложить вас всех четверых, но у меня больше шансов убить первого, чем второго, второго, чем третьего, и третьего, чем четвертого. Я прошу вас поэтому предоставить выбор противника мне. Если же вы мне откажете в этом праве, я не стану драться, и вы можете просто убить меня.
Друзья переглянулись.
— Это справедливо, — сказали Портос и Арамис, надеясь, что выбор падет на них.
Атос и д’Артаньян промолчали, но самое безмолвие их означало согласие.
— Итак, — начал Мордаунт среди гробового молчания, воцарившегося в этом таинственном доме, — итак, моим первым противником я избираю того из вас, кто, не считая себя достойным носить имя графа де Ла Фер, стал называться Атосом.
Атос вскочил со своего стула, как будто его подтолкнула пружина; с минуту он стоял молча и неподвижно, но затем, к великому изумлению своих друзей, произнес, качая головой:
— Господин Мордаунт, поединок между нами невозможен. Окажите кому-нибудь другому честь, которой вы удостоили меня.
Сказав это, он снова сел.
— А, — проговорил Мордаунт, — вот уже один струсил.
— Тысяча проклятий! — воскликнул д’Артаньян, бросаясь к молодому человеку. — Кто смеет говорить, что Атос трусит?
— Пусть говорит, д’Артаньян, оставьте его, — отвечал Атос с улыбкой, полной горечи и презрения.
— Это ваше решительное слово, Атос? — спросил гасконец.
— Бесповоротное.
— Хорошо, мы не будем настаивать. — И он продолжал, обращаясь к Мордаунту: — Вы слышали, сударь, граф де Ла Фер не желает оказать вам чести драться с вами. Выберите кого-нибудь из нас вместо него.
— Раз я не могу драться с ним, — ответил Мордаунт, — мне безразлично, с кем драться. Напишите ваши имена на билетиках, бросьте их в шляпу, а я вытяну наудачу.
96 
