Последние отзывы

  67  

— Чтобы найти резиновую маску и плащ, как в «Крике»? — спрашивает Морель, разбирающийся в кино.

— Вот именно. Как там свидетельница?

— Она успокоилась, — отвечает Мартина, — но, по-моему, лучше немного подождать, прежде чем везти ее на допрос.

— А что делать с Леруа, шеф? — проявляет рвение Морель.

— Видно будет. Он не убежит.

Тихий обмен мнениями между Лорье и Мерканти.

Неуверенные шаги двух пар ног — к нам присоединяются Летиция и Леонар. Обмен замечаниями. Взрыв восклицаний, полных ужаса и недоверия. Впечатление, что находишься в вольере.

Кто проткнул колеса полицейского фургона? Вопрос оглушил меня, как залп ракетной установки. Мне вдруг начинает казаться, что ответ на него, пусть даже неожиданно безобидный, сможет разрешить все загадки.

Шум открывающейся входной двери, запах влажной ткани, жандарм сообщает, что, по прогнозу, непогода усиливается, и дорога, ведущая в деревню (она извилистая и проходит через глубокие ущелья), будет перекрыта из соображений безопасности.

— Какая непогода? — спрашивает Лорье.

— Ну… старшина, с раннего утра возобновился снегопад. На Изолу уже не проедешь.

— А мне-то что с того?

— Э-э-э… Только что звонили Жандро и Поллен, они застряли внизу, на магистрали, там надо регулировать движение. На дороге полно туристов. Так что, соответственно, подкрепления не будет, и у нас могут быть сложности с доставкой свидетелей в жандармерию.

— А машина экспертов?

— Там уже и так четверо, шеф.

— Думаю, в Центре есть микроавтобус? — спрашивает Лорье.

— Так точно, — с готовностью отвечает Юго. — Он в гараже.

Лорье берет у Франсины, проявляющей непривычную для нее сдержанность, ключи и приказывает Морелю привести машину. Морель бегом отправляется исполнять приказ. Мне интересно, как он выглядит. Я представляю себе его этаким долговязым простофилей с оттопыренными ушами. На ум приходит дворняга, которая очень хочет сойти за овчарку. Шнабель — это дог, крупный, серьезный; Мерканти видится мне питбулем; а Лорье? Лорье маленький, черно-белый, с острой мордочкой и большими ушами, живыми глазами и мокрым носом. «Голос его хозяина», не помню, как же называется эта порода собак.

Мысли о снежной буре возбуждают меня. В зрелище бушующей природы есть что-то захватывающее, грандиозное. В общем… нечеловеческое.

— Я даже не заметила, что идет снег, — как раз говорит Летиция. — Со всеми этими делами…

— Я совершенно выбита из колеи, — говорит Иветт. — Пойду, приготовлю отвар. Кто-нибудь хочет?

— Шеф, шеф, вы не поверите!

— Что еще? — ворчит Лорье.

— Шины! Все четыре! Гвоздями!

— А, чтоб тебя!… — ругается Лорье.

Потом, овладев собой:

— Ничего страшного, мы прекрасно можем устроить тут временную штаб-квартиру. Я реквизирую эту комнату.

— Но для этого нужен письменный ордер! — кричит Франсина. — Речи не может идти о том, чтобы я разместила в своей гостиной десяток жандармов, от которых несет мокрой псиной!

— На войне как на войне, — отрезает Лорье. — Потом мы узаконим положение. При расследовании преступления по горячим следам офицер судебной полиции, коим я являюсь, обязан принять необходимые меры для прекращения очевидных нарушений общественного порядка, а мы можем считать, что убийство и умышленная порча шин являются очевидными нарушениями. Морель, пусть три человека охраняют дом, никто не должен ни входить, ни выходить.

— А ребята из лаборатории?

— Пусть остаются здесь. Не исключено, что они нам еще понадобятся.

— Они разорутся, — замечает Морель. — Кроме того, начальство не особо любит сверхуроч…

— Мне плевать! Речь идет об убийствах, Морель, об убийствах во множественном числе, а не о продаже марок на почте!

— Ну, нам не намного больше платят, — бормочет Морель сквозь зубы, как бы подразумевая: «знал бы, не пришел бы».

— Ян там окоченел, наверное, в вашем фургоне, — говорит Иветт.

— Ничего, протрезвеет, — сухо отрезает Лорье. — Мерканти, соберите всех в столовой. Который час?

— Двенадцать двадцать.

— Шнабель, скажи кухарке, чтобы дала нам что-нибудь поесть.

— Так-так, разворовываете мои запасы, это грабеж, вы просто варвары! — огрызается Франсина.

— Вам возместят убытки.

— Очень рассчитываю на это! Мадам Реймон!

Торопливый перестук каблучков в направлении кухни. Мной овладевает какая-то усталость. Все время такое ощущение, что я, сама того не зная, участвую в театральной постановке. А может быть, так и есть? Мы играем в пьесе, написанной Вором, и дергаемся, как марионетки, пока он наслаждается спектаклем Обед проходит весьма необычно. Следователи с одной стороны комнаты, пансионеры — с другой, мы с Иветт посередине. Обе группы стараются не общаться друг с другом, Иветт без конца передает туда и обратно соль и горчицу. Лорье приказал отнести Яну бутерброд, но тот швырнул его в лицо жандарму.

  67