32 
Запинаясь, я поведала о ночном нападении, и он даже пожалел меня.
— Да, досталось тебе, — приговаривал он, подливая мне чая.
В конце концов я как бы невзначай все-таки поинтересовалась, не знает ли он, куда запропастился Левин.
Дитер удивился. Он видел Левина за ужином, тот не говорил, что собирается уходить.
— Может, в гамаке дрыхнет? — предположил он шутливо. — Это же его любимое место, пойду взгляну.
— Только не буди, — попросила я.
Кот помчался следом за ним. Дитер вскоре вернулся, на лице его было написано неподдельное изумление.
— Этот чудик и вправду дрыхнет в зимнем саду, — доложил он мне, посоветовав на прощанье и самой как следует выспаться.
До самого обеда в доме царила мертвая тишина, потом я услышала звук спускаемой воды в туалете. Еще через минуту Левин возник на пороге спальни, он явно не верил своим глазам. Мне пришлось снова рассказывать про наркомана и демонстрировать рану на голове.
— Когда ты вернулась? — Это было единственное, что его интересовало.
— Не помню точно.
В лице его читалась легкая тревога, он пристально в меня всматривался.
— А я в зимнем саду лежал и заснул, — сообщил он, — ты меня не искала?
— Я приняла обезболивающее и сразу рухнула в постель.
Вид моей повязки отчасти его успокоил, и все же ему казалось странным, что я не известила его о перенесенном потрясении.
— Почему ты не позвонила из Хайдельберга? — спросил он. — Я бы за тобой приехал.
— Да что ты, это заняло бы вдвое больше времени. К тому же не хотелось там бросать машину. А теперь дай мне немного поспать.
Левин оставил меня в покое, и я продолжала размышлять, как быть дальше. Припереть его к стенке? Мстить? Разводиться? Я не могла ни на что решиться. Да и стоит ли необдуманно разрушать то, что потом уже не восстановишь?
Когда я, уже во второй половине дня, наконец поднялась, Левин поспешил сделать мне тосты.
«Хоть совесть заговорила», — отметила я про себя. Но, видимо, заговорила не так уж громко: узнав, что мне уже лучше, он тут же куда-то умчался на своем «порше».
Я все еще сидела на кухне в халате, когда ко мне пожаловала Марго. Не иначе она сделала это по чьему-то наущению, потому что сразу спросила, не нужно ли чего сделать.
— Нужно, и даже очень, — ответила я.
Отныне я решила ею помыкать. Прежде я избегала отдавать ей прямые приказания. Лишь изредка, да и то пряча глаза, отваживалась пробормотать, что неплохо бы, мол, почистить столовые приборы или еще что-нибудь в том же роде. А она иногда даже соизволяла принять мое робкое пожелание к сведению. Теперь же я коротко и ясно объяснила, что холодильник надо тщательно промыть водой с уксусом, что духовка давно нуждается в основательной чистке, что ванну и унитаз, даже если они новые, тем не менее следует мыть, ибо на них уже появился налет, что дорожку к дому надо вымести, а палую листву у ворот собрать и отнести на помойку.
— Ни за что ни про что никто тебе платить не будет, — отчеканила я.
Красная как рак, Марго пробормотала, что она и так без конца убирает и моет.
— Да, но как, — холодно бросила я и напомнила, что она и за жилье ничего не платит.
— Левин всегда был доволен, — оправдывалась она.
— Как будто мужчина хоть что-то понимает в таких вещах, — фыркнула я, — к тому же это мой дом, а не его.
Марго вытаращила на меня глаза.
— Элла, этот дом Левинового дедушки, — наставительно изрекла она.
Ни слова не говоря, я достала из ящика стола завещание и сунула ей под нос.
Она и в самом деле взялась его изучать, а потом, прочитав, только головой покачала.
— Неправильно это все, — буркнула она.
Несколько дней спустя, направляясь утром к гаражу, я в сердцах пнула ногой большую плетеную корзину, — та опрокинулась, и из нее посыпались увядшие лепестки и листья магнолии. «Вот и цветочки для Марго!» — не без злорадства подумала я. И тут же обнаружила у себя за спиной Дитера, который, должно быть, шел следом.
— Правильно, лишь бы злость выместить, — шутливо прокомментировал он. — Ничего страшного, я после все подмету.
Немало смутившись, я пробормотала, что сделаю это сама. Однако, садясь в машину, увидела в зеркальце, что он не пошел к «мерседесу», а берет в руки грабли и метлу.
Вообще-то видела я Дитера скорее редко. Когда это случалось, мы улыбались друг другу. Пока я вдруг не поймала себя на том, что невольно ищу поводов для таких случайных встреч. Интересно, я ему нравлюсь? Однажды он оставил мне в зимнем саду книгу, вложив в нее записку: «Для Эллы». То ли в подарок, то ли просто дал почитать? Научно-фантастический роман о химических чудесах и утопиях. Я была тронута: Левин-то делал мне подарки скорее для своего же собственного удовольствия.
32 
