.
Очередная сказка о Золушке 
97 
Ричард вышел следом за собаками.
– И тебе надо подышать свежим воздухом. Я подумал, что мы могли бы оказать добрую услугу и себе, и этим ребятам, если бы взяли их на прогулку.
При виде любимцев Лизетты Мэйсон не могла не вспомнить о лучшей подруге. Лизетта в страшной беде, и эту беду на нее навлекла она, Мэйсон! Мэйсон обняла каждую из собак и поцеловала. Как, должно быть, Лизетте не хватает общества ее любимцев!
Они прошлись по улице Бельвиль вниз, потом свернули к парку, откуда открывался потрясающий вид на Париж с востока. Пока собаки резвились на зеленой травке, Мэйсон и Ричард любовались золотистым куполом Дома инвалидов и далеко вдали остроконечной верхушкой Эйфелевой башни.
Мэйсон взяла Ричарда за руку.
– Как нам быть с Лизеттой? – спросила она.
– Я не знаю, что мы можем сделать.
– Я не смогу жить, если с ней что-то случится.
– Она девушка умная, найдет способ защитить себя. Лизетта знает правду и скажет ее прежде, чем ступить под гильотину.
– Ты совсем ее не знаешь. Лизетта – это сама Франция, противоречивая, удивительная и чудесная. Она то не пускает тебя к себе, годами держит на расстоянии, но потом, когда примет тебя, становится другом, более верным, более преданным, чем самые лучшие из нас, американцев. Говорю тебе, она пойдет под нож, не сказав ни слова в свою защиту, если посчитает, что ее слово навредит мне.
– Боюсь, все может случиться именно так.
– Не может быть, чтобы не было выхода. Кто-то должен нам помочь! Пресса. Американский посол. Кто-нибудь, кто согласится нас выслушать!
– Дюваль узнает об этом еще до того, как мы доскажем историю до конца. Стоит нам предпринять такую попытку, и он сделает все, чтобы себя обезопасить. Да он пристрелит нас при всем честном народе. Сейчас он только о том и думает, как бы нас сцапать.
– А как насчет Джуно? Он может что-нибудь сделать?
– Видит Бог, он из кожи вон лезет, чтобы помочь Лизетте. Даргело вне себя от горя. Я лишь могу попытаться уговорить его не делать глупостей.
– Он знает, кто я на самом деле такая?
– Нет. Я подумал, что лучше не усложнять ситуацию. Он думает, что ты Эми и что за тобой охотятся.
Мэйсон в отчаянии покачала головой:
– Должен быть какой-то выход. Я просто не могу сидеть сложа руки.
– Лизетте не позавидуешь, это верно. Но без суда не казнят даже во Франции. Так что гильотина ей пока не грозит. У нас еще есть в запасе немного времени. А вот другие дела не терпят отлагательств.
– О чем ты? – в недоумении спросила Мэйсон.
– Французское правительство конфисковало картины.
– Я знаю.
– Мы должны их вернуть.
– Картины?
– Они украли их у нас, мы выкрадем их у них.
Мэйсон не верила собственным ушам.
– Тебе все еще нужны эти картины?
– Конечно, нужны.
– Разве ты не слышал ни слова из того, что я тебе рассказала? Меня больше не интересуют эти картины. Что касается меня, пусть делают с ними все, что заблагорассудится.
– Я слышал тебя, я тебя понимаю. Но ты тоже должна понять: какие бы чувства ни питала ты к этим картинам сейчас, они шедевры. Они часть тебя и представляют ценность для искусства, для мира. На нас лежит ответственность за то, что с ними случится. Мы не можем снять с себя эту ответственность.
– Даже если это так, как ты намерен осуществить кражу?
– У нас в союзниках Даргело и весь преступный мир Парижа. Мы найдем способ.
– Хорошо. Допустим, случится невозможное, и мы вернем картины. Что потом?
– Мы доставим их Хэнку, а он переправит их в Америку. Мэйсон смотрела на Ричарда и не верила своим глазам.
После всего, что с ними случилось, главным для него по-прежнему оставались картины!
Все надежды ее потерпели крах.
Мэйсон долго молчала. Затем, глубоко вздохнув, сказала:
– Ричард, я раскрыла перед тобой тайну моего прошлого. Почему ты не откроешь мне свою тайну?
– Мне нечего тебе сказать, – ответил Ричард.
– Ты мог бы рассказать мне о своих кошмарах. Я знаю, они мучают тебя, снедают изнутри. Они приходят к тебе все чаще и чаще. Ты стараешься спрятать их от меня, но я знаю, что тебе плохо. Разве ты не можешь сделать над собой усилие и открыться мне?
Мэйсон видела, как напряглись мускулы его лица. Затем Ричард взял обе ее руки в свои:
– Я знаю, что ты стараешься мне помочь. Но ты должна понять, я на самом деле не хочу говорить о своих кошмарах. Это не потому, что я что-то от тебя скрываю. Просто потому, что эти кошмары и сами по себе осложняют мне жизнь. Не хватало еще, чтобы то, что отравляет мое существование по ночам, терзало меня еще и днем. Они уходят, мои кошмары. Я обнимаю тебя, и все снова в порядке. Пожалуйста, Мэйсон, не усугубляй моих проблем. Пожалуйста. Если ты хочешь мне помочь, подумай о том, как вернуть твои картины.
97 
