ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>

Все по-честному

Отличная книга! Стиль написания лёгкий, необычный, юморной. История понравилась, но, соглашусь, что героиня слишком... >>>>>

Остров ведьм

Не супер, на один раз, 4 >>>>>

Побудь со мной

Так себе. Было увлекательно читать пока герой восстанавливался, потом, когда подключились чувства, самокопание,... >>>>>

Последний разбойник

Не самый лучший роман >>>>>




  68  

Визгливый хохот раздался совсем рядом, и Коленька, не целясь, выстрелил.

— Святая матерь, приди на помощь бедным, обрати твой взор на малодушных, утешь опечаленных, проси за народ, умоляй за священников, заступись за людей, посвятивших себя служению богу! — уже не бормотал, а вопил толстый переводчик. — Пусть все, которые почитают тебя, почувствуют твою помощь!

Гумилев сунул руку в карман и нащупал скорпиона. Он почему-то вспомнил о талисмане только сейчас, и едва не вскрикнул, когда в мякоть большого пальца вонзилось острое жало. Тьма сразу же словно рассеялась, уступив место серым полупрозрачным сумеркам, и Гумилев увидел уродливую тень, прыгающую за пределами освещенного костром пространства. Это был тот же самый монстр, с изуродованным пулями лицом; однако раны выглядели так, словно им были не сутки, а как минимум несколько месяцев. Даже оторванная нижняя челюсть была на месте, а пустую глазницу закрывал отвратительный нарост.

Продолжая сжимать талисман, Гумилев поднял револьвер и прицелился. Казалось, противник почувствовал это, ибо метнулся в сторону и пропал за редким кустарником.

— Он там! — крикнул Гумилев.

Феликс и Коленька принялись палить в указанном направлении, и Гумилев почувствовал, как на него опять накатывает волна необъяснимой лени. Лечь поближе к костру, к теплым языкам пламени… Нет! Сжав кулак так, что жало вонзилось еще глубже, Гумилев решительно зашагал вперед, бросив:

— Не стрелять!

Коленька и толстяк-переводчик замерли с поднятыми винтовками. Гумилев сделал несколько шагов, и тут на него с воплем бросился демон. Тварь цапнула лапой за плечо, но промахнулась, проскочила по инерции дальше.

— Не стрелять! — снова закричал Гумилев, понимая, что в случае промаха предназначенные чудовищу пули вполне могут достаться ему. Демон развернулся и, рыча, пошел на Гумилева. Он выглядел неуверенным — не из-за скорпиона ли, продолжавшего впиваться в палец?

— Убирайся, — тихо проговорил Гумилев.

Демон остановился и наклонил свою безобразную голову набок, словно собака, когда она слушает человека.

— Убирайся. Не преследуй нас. Мы уйдем рано утром. Это — твой мир, мы здесь всего лишь случайные путники.

Гумилев не знал, понимает ли его чудовище. Но оно стояло и слушало, почти касаясь длинными когтистыми лапами земли. Потом что-то забормотало, словно рассуждая, и попятилось.

… Коленька и Феликс ждали у костра, то и дело переглядываясь. Гумилев вышел из темноты и устало сказал:

— Он ушел.

Присев на корточки, он положил на песок револьвер и протянул руку к огню, чтобы осмотреть рану, оставленную жалом скорпиона. Но раны не было.

— Боже, прибежище наше в бедах, дающий силу, когда мы изнемогаем, и утешение, когда мы скорбим, — заговорил Феликс, сжимая в руках карабин. — Помилуй нас, и да обретем по милосердию твоему успокоение и избавление от тягот через Христа, господа нашего.

— Аминь, — сказал Гумилев.

* * *

Рано утром, едва солнце показало краешек своего диска над далекими горами, Гумилев, Коленька и Феликс растолкали сонных ашкеров. Те вяло потягивались, разминали затекшие руки и ноги, терли виски и дивились, что так крепко уснули вчера от нескольких глотков вина. С горем пополам ашкеры собрали палатки, которые так и не понадобились: все трое не спали до рассвета. Коленька то и дело порывался спросить Гумилева, что же там было и почему демон ушел, но получал в ответ лишь короткое:

— Испугался и удрал.

Феликс же смотрел на Гумилева с благоговением, словно на святого, посрамившего дьявола. Гумилев ничего против этого не имел.

Через день, который прошел совершенно без приключений, отряд спустился к речке Рамис, а потом достиг и реки Уаби, в которую Рамис впадал. Уаби нужно было преодолевать вброд, а то и вплавь — моста здесь не имелось.

В мутной воде вяло плавали крокодилы в таком количестве, что Коленька пробормотал:

— Как будет печально спастись от пустынного демона и закончить дни в желудке безмозглой рептилии, годной разве что на чемодан.

— Помнишь, ты учил, как по-абиссински «господин крокодил»? — напомнил Гумилев.

— Ато азо…

— Вот, а теперь чемоданами их обзываешь. Ладно, ничего страшного. Сейчас мы их малость проучим, этих господ чемоданов, то есть крокодилов.

По его указанию все принялись стрелять в воду и кричать. Крокодилы заволновались, вода вспенилась. Многие твари предпочли убраться восвояси, но несколько особенно крупных экземпляров остались, не реагируя даже на отскакивающие от толстых шкур пули.

  68