Последние отзывы

  72  

– Мы можем попросить добавки? – спросил он у сидящего рядом.

Худой мужчина с седыми всклокоченными волосами и запавшими глазами выглядел, словно живой скелет. Он хмуро оглядел Натаниэля.

– Можешь попросить, если хочешь остаться без еды на весь день. Проклятый Сэмпсон кормит нас, как карликов, а оставшиеся деньги прикарманивает.

Внезапно за их спинами раздался резкий голос клерка:

– Это серьезное обвинение, Джозеф. Неужели за пять лет ты так и не научился держать язык за зубами?

Джозеф скорчился от страха.

– Я ничего такого не говорил!

– Возможно, настало время показать нашему однорукому другу, что происходит с теми, кто плохо себя ведет. Пошли, старик. Ты первый.

– Но вы же знаете меня, – закричал Джозеф. – Я совершенно безобидный старый человек.

Сэмпсон махнул стражнику, который подхватил Джозефа за шкирку и заставил его встать.

– Настало время для порки, друзья мои-, – с удовлетворением произнес клерк.

Заключенные поднялись со скамеек и привычно отошли к стенам.

Джозеф, пошатнувшись, упал и получил тычок ногой под ребра.

– Вставай, трус! – рявкнул Сэмпсон, занося ногу, чтобы ударить старика по голове, но Натаниэль уклонился от удара.

– Подожди.

Внезапно все стихли. Заключенные смотрели на него с открытыми от удивления ртами.

– Коснись меня еще раз, и ты покойник, – прошипел Сэмпсон.

Минуту они смотрели друг другу в глаза, затем клерк отвел взгляд.

– Джозефу двойную порцию, и этому однорукому тоже. Он скоро узнает, что я люблю и что нет.

Место для порки оказалось рядом с обрубком главной мачты.

Охранник снял с Джозефа рубашку и привязал его руки и ноги к столбу.

– Нет! Пожалуйста! – дернулся Джозеф, когда на его спину обрушился первый удар.

Натаниэль вздрогнул и безуспешно попытался не слушать крики Джозефа.

Большинство заключенных следили за процедурой безо всяких чувств, словно это было самым обычным делом, остальные, казалось, даже наслаждались зрелищем. Некоторые принялись подбадривать охранника.

Единственным, на чьем лице было видно сочувствие к заключенному, был священник.

Когда все закончилось, Сэмпсон вырвал из рук охранника плеть, чтобы самому заняться Натаниэлем.

– Это научит тебя уважению, урод, – сказал он. – Думаешь, я не заметил, как ты на меня смотришь? Долго это не продлится, я обещаю.

Охранник подошел к Натаниэлю, чтобы снять с него рубашку, но тот высвободился и снял ее сам.

Удар плетью походил на ожог, но Натаниэль был готов к нему. Стиснув зубы, он представлял себе, что рядом стоит Александра. Ему же не хочется, чтобы она слышала его крики! Ради нее он не станет кричать... или молить о пощаде. Он вынесет наказание, как мужчина, а когда все закончится, она успокоит его и прижмет свои маленькие прохладные ручки к его пылающим щекам. Александра успокоит его боль. «О Боже, где же она?»

Скоро по его спине потекло что-то горячее, и Натаниэль догадался, что это кровь. Только мысль об Александре давала ему силы выстоять как в прямом, так и в переносном смысле. В конце концов Сэмпсон отбросил плеть, и Натаниэль позволил себе повиснуть на веревках.

– Пора работать, – объявил Сэмпсон. – Отведите этот скот на берег и заставьте его трудиться, прежде чем они решат, что среди них появился герой. А однорукого бросить в карцер.

Клерк ушел, и Натаниэль позволил себе улыбнуться. Александра бы гордилась им. Порка не принесла Сэмпсону того удовольствия, на которое он рассчитывал, – и об этом знали они оба.

Второй день в услужении прошел для Александры так же, как и первый, за исключением того, что герцог оставался дома. От страха, что он может обнаружить сбитый замок на металлической шкатулке, у Александры кружилась голова. Не меньше она боялась и того, что молочник забудет отправить ее письмо Трентону, прочтет ее записку или, хуже того, выдаст ее герцогу.

Она носила воду, выбивала ковры, чистила камины и нарезала овощи для кухарки, потом отправилась обедать, но мысли ее были постоянно с Натаниэлем. Она вспоминала капитана пиратов на мостике его корабля, вспоминала, как ветер треплет его волосы, вспоминала запах его тела, звук его голоса... и боялась, что сойдет с ума от беспокойства и страха. Она должна была сорвать тот замок! Ради Натаниэля она бы сделала это столько раз, сколько требовалось.

После обеда Александра принялась скрести пол кухни, пока ее не прервала миссис Уайт.

  72