7 
- Да, - с самым невинным видом отвечал комиссар им обоим.
- Ну и нюх у вас! - восхитился Фацио.
Не успели они отъехать от комиссариата, как Монтальбано стало тошно. Не хотелось разыгрывать спектакль, изображая удивление при виде трупа, терять время, дожидаясь судью, судмедэксперта и криминалистов: пока они приедут, может пройти не один час. Он решил ускорить события.
- Дай-ка мобильник, - сказал он, обращаясь к сидевшему впереди Галлуццо.
За рулем, разумеется, был Галло. Монтальбано набрал номер судьи Томмазео.
- Монтальбано у телефона. Господин судья, анонимный звонок не был шуткой. К сожалению, в особняке мы обнаружили труп женщины.
Каждый из сидящих в машине отреагировал по-своему. Галло вильнул рулем, выехал на встречную полосу, задел грузовик, груженный арматурой, выругался, выправил машину. Галлуццо подпрыгнул, вытаращил глаза, повернулся, рискуя сломать шею, и, разинув рот, уставился на начальника. Фацио заметно напрягся и сидел, глядя прямо перед собой, с ничего не выражающим лицом.
- Выезжаю немедленно, - сказал судья Томмазео. - Сообщите мне точный адрес дома.
Все больше раздражаясь, Монтальбано передал мобильник Галло.
- Объясни ему, куда ехать. Потом предупреди доктора Паскуано и криминалистов.
Фацио подал голос, только когда машина остановилась позади темно-зеленого «твинго».
- Вы хоть перчатки надевали?
- Да, - ответил Монтальбано.
- В любом случае, для верности сейчас, когда войдем, постарайтесь оставить побольше отпечатков.
- Не учи ученого, - буркнул комиссар.
От записки, засунутой под «дворник», после ночной грозы мало что осталось: цифры размыло водой. Монтальбано ее не тронул.
- Вы вдвоем осмотритесь здесь внизу, - сказал комиссар, обращаясь к Галло и Галлуццо.
Сам, а следом за ним и Фацио, поднялся на второй этаж. При ярком электрическом свете тело погибшей не произвело на него такого впечатления, как накануне ночью, когда он едва разглядел его при свете фонарика: сейчас оно казалось не то чтобы искусственным, но и не совсем настоящим. Иссиня-бледный окоченевший труп напоминал гипсовые слепки жертв извержения в Помпее. Лица не было видно, но женщина, судя по всему, отчаянно сопротивлялась. Пряди белокурых волос разметались по изорванным простыням; на плечах и шее, как раз пониже затылка, выделялись синеватые подтеки: убийца, по всей видимости, с трудом удерживал ее, вжимая лицо в матрас, чтобы перекрыть доступ воздуха.
С первого этажа подали голос Галло и Галлуццо.
- Внизу, кажется, все в порядке, - сказал Галло.
Хотя труп и походил на гипсовый слепок, но все же это было тело молодой обнаженной женщины в позе, которая вдруг показалась ему оскорбительно непристойной - оскверненная интимность, распахнутая навстречу четырем парам глаз полицейских. Как будто желая вернуть ей хоть немного человеческого достоинства, он спросил у Фацио:
- Узнал, как ее звали?
- Да. Синьора Ликальци, имя Микела.
Комиссар зашел в ванную, поднял с пола розовый халат, принес его в спальню и прикрыл тело.
Спустился на первый этаж. Если бы Микела Ликальци осталась в живых, ей бы еще немало пришлось потрудиться, чтобы обставить коттедж.
В гостиной в углу стояли два свернутых ковра, диван и кресло, еще в фабричной упаковке, перевернутый вверх ножками столик взгроможден на большую нераспакованную коробку. Только стеклянная витрина была приведена в порядок: два старинных веера, несколько керамических статуэток, закрытый футляр для скрипки, очень красивые коллекционные морские раковины - обычные безделушки - все было расставлено с большим вкусом.
Первыми прибыли криминалисты. Прежний их начальник Якомуцци по решению начальника полиции Бонетти-Альдериги был заменен молодым доктором Аркуа, переведенным из Флоренции. Якомуцци прежде всего слыл неисправимым выскочкой (должность начальника экспертно-криминалистического отдела была у него на втором плане) и всегда норовил покрасоваться перед фотографами, операторами, журналистами. Монтальбано часто в шутку называл его «Пиппо Баудо». [Пиппо Баудо - популярнейший итальянский телеведущий.] В глубине души Якомуцци мало верил в ценность научной экспертизы, полагая, что интуиция и здравый смысл рано или поздно позволят разгадать тайну без помощи микроскопов и анализов. Чистой воды ересь, с точки зрения Бонетти-Альдериги: вот он и поспешил от него избавиться. Ванни Аркуа был точной копией Гарольда Ллойда - волосы вечно взлохмачены, одет на манер рассеянных ученых из фильмов тридцатых годов, благоговеет перед наукой. Монтальбано его не жаловал, и Аркуа отвечал ему такой же искренней неприязнью.
7 
