Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
147 
Маленький нейлоновый шарик выскочил из пупка, и я поймала его.
Я внимательно его осмотрела. Никаких сомнений, это был тот же шарик, который я носила там с пор, как мне сделали потайной карман, носила всегда, когда там не было груза. Не контейнер для яйцеклетки в стазисе, не контейнер для еще чего-нибудь — просто маленький ничем не примечательный полупрозрачный шарик. Я еще раз посмотрела на него и вложила назад.
Значит, они обманули меня. Я тогда думала, какой бывает «стазис» при температуре тела, потому что единственный стазис для живых тканей, о котором я слышала, требовал низкой температуры, температуры жидкого азота или еще более низкой.
Но это была проблема мистера Сикмаа, а я не считаю себя биофизиком — если он доверял своим ученым, я не имела права спорить. Я была курьером, моей единственной задачей была доставка груза.
Какого груза? Фрайдэй, ты чертовски хорошо знаешь, какого. Не того, что находится в твоем пупке, а того, что сантиметров на десять глубже. Того, что был пересажен тебе однажды ночью во Флориде, когда ты заснула глубже, чем думала. Того, для разгрузки которого требуется девять месяцев. Это задерживает выполнение твоих планов относительно завершения Большого Путешествия, правда? Если этот плод именно то, чем он должен быть, тебя не выпустят с Релма, пока ты его не выгрузишь.
Если им нужна была суррогатная мать, какого черта они так и не сказали? Я могла бы обсудить это с ними.
Минутку! Этого ребенка должна родить Дофинесса. Из-за этого и весь сыр-бор. Наследник трона, лишенный каких-либо врожденных дефектов, от Дофинессы — бесспорно от Дофинессы, рожденный в присутствии примерно четырех придворных врачей, трех медсестер и десятка придворных — не тобой, ты ублюдочная ИЧ с фальшивым свидетельством о рождении!
И это вернуло меня к исходному сценарию, только с небольшой поправкой: мисс Марджори Фрайдэй, богатая туристка, отправляется на Релм, чтобы насладиться достопримечательностями столицы империи… но там простужается, и ей приходится лечь в больницу. И в ту же самую больницу привозят Дофинессу… нет, погоди-ка! Будет ли Дофинесса делать что-либо настолько плебейское, как становиться пациенткой больницы, открытой для туристов?
Ладно, попробуем так: ты попадаешь в больницу с сильной простудой, как тебя и проинструктировали. Примерно в три часа утра тебя вывозят через заднюю дверь, укрытую простыней, и грузят в санитарную машину. Ты оказываешься во Дворце. Как быстро? Сколько времени потребуется дворцовым врачам, чтобы перестроить химизм ее королевского тела для пересадки плода? О, забудь об этом, Фрайдэй; ты этого не знаешь, и тебе не нужно знать. Когда она будет готова, они положат вас обеих на операционные столы, раздвинут тебе ноги, вытащат его из тебя и пересадят ей, пока он еще маленький, и сделать это несложно.
Потом тебе прилично заплатят, и ты уедешь. Поблагодарит ли тебя Первый Гражданин? Наверное, лично нет. Но, может быть, инкогнито, если… Перестань, Фрайдэй! Не надо мечтать; ты лучше знаешь. На лекции еще на начальной стадии — на одной из обзорных лекций, которые читал босс…
«Проблема с заданиями такого рода состоит в том, что после того, как агент успешно выполняет его, с ним происходит нечто непоправимое, нечто, что не позволит ему проболтаться, ни сейчас, ни позже. Поэтому, сколь высок ни был гонорар, полезно избегать таких заданий».
31
Во время перелета до Ботани Бей я крутила эту мысль так и эдак, пытаясь обнаружить в ней какой-нибудь изъян. Я вспомнила классическое дело Дж. Ф. Кеннеди. Его предполагаемый убийца погиб (был убит) так быстро, что не было проведено даже предварительного слушания. Потом был этот дантист, который застрелил Хьюи Лонга — через несколько секунд он застрелился сам. И множество других агентов времен холодной войны, которые жили достаточно долго, чтобы выполнить свое задание, а потом «случайно» попадали под колеса мчащихся автомобилей.
Но картина, которая продолжала возникать в моем мозгу, была такая древняя, что стала почти мифом: пустынный пляж, предводитель пиратов, наблюдающий за тем, как закапывают сокровища — яма вырыта, сундуки с награбленным опущены туда, — а потом он убивает тех, кто выкопал яму; их тела используются, чтобы заполнить яму.
Да, я мелодраматична. Но мы говорили о моей матке, а не вашей. Любой в Исследованной Вселенной знает, что отец настоящего Первого Гражданина поднялся на трон по бесчисленным трупам, а его сын остался на этом троне, потому что еще более безжалостен, чем его отец.
147 
