Особенно,... 
30 
– Вот тут-то вы попали в самую точку. В моей профессии, равно как и в вашей, майор, сумасшествие – не недостаток, а преимущество. Будьте добры, передайте мне, пожалуйста, соль.
Дядя Стив смолк и сделал вид, что вытирает кровь с разбитого лица. Подошел еще один человек и тоже сел за наш стол. Дядя Стив представил ему меня и сказал:
– Это – командор Фрик, ответственный за связь, твой начальник, Том.
Командор Фрик кивнул мне и спросил:
– А вы, молодой человек, разве не из третьей секции?
– Мм, я не знаю, сэр.
– А я знаю… и вам тоже надо бы знать. Явитесь в Центр связи.
– Вы имеете в виду – прямо сейчас, сэр?
– Прямо сейчас. Вы и так уже опоздали на полчаса.
Я сказал:
– Извините, пожалуйста, – и торопливо вскочил, чувствуя себя до крайности глупо. Искоса я глянул на дядю Стива, но он не смотрел в мою сторону, можно было подумать, что он ничего не слышал.
Центр связи был двумя палубами выше, прямо над Центром управления; нашел его я не сразу. Там были Ван Хаутен, Мей-Лин и офицер по фамилии Трэверс – вахтенный связист. Мэй-Лин не подняла глаза, она читала пачку бумаг; я понял, что она телепатирует. Ван спросил:
– Где тебя черти носили? Я есть хочу.
– Я же не знал, – возразил я.
– Должен был знать.
Он вышел, а я повернулся к мистеру Трэверсу.
– Что мне нужно делать?
Тот заправлял катушку пленки в автоматический передатчик и не ответил мне, пока не покончил с этим занятием.
– Когда она кончит, возьмите у нее эту пачку сообщений и делайте с ними, что уж вы там с ними делаете. Впрочем, это неважно.
– То есть прочесть все это моему близнецу?
– Именно это я и сказал.
– И вы хотите, чтобы он все это записал?
– Передаваемые сообщения всегда записываются. Вас что, ничему не учили?
Я хотел объяснить, что меня и вправду ничему не учили, так как на это не осталось времени, но потом подумал – а какой смысл объяснять? Возможно, он думает, что я – это Пэт, и считает, что я прошел полный курс. Я взял те бумаги, которые Мэй-Лин уже прочитала, и сел. Но Трэверс еще не кончил.
– И вообще я не понимаю, сейчас-то зачем вы, психи, здесь находитесь. Вы же пока что не нужны, мы еще в досягаемости обычной связи.
Я положил бумаги и встал.
– Не называйте нас «психи».
Он глянул на меня и сказал:
– Малыш, да какой же высокий ты вырос. Садись и работай.
Мы были примерно одного роста, только он лет на десять старше и фунтов на тридцать тяжелее меня. Будь мы один на один, я, может, и пропустил бы все это мимо ушей, но в присутствии Мэй-Лин не мог.
– Я сказал, чтобы вы не называли нас «психами». Это невежливо.
Вид у него был усталый и недовольный, однако упрямиться он не стал.
– Хорошо, хорошо. Только не будь таким уж недотрогой. И займись этими сообщениями.
Я сел, просмотрел передаваемый материал, окликнул Пэта и сказал ему подготовить диктофон; это уже не было тренировочной связью. Он ответил:
– Позвони через полчасика. Я обедаю.
– (Я и сам завтракаю, только мне не дали закончить. Не тяни волынку, Пэт, перечитай лучше этот контракт, который ты прямо рвался подписать.)
– Ты и сам рвался не меньше. А в чем дело, братец, уже дрожат коленки?
– (Может, дрожат, может, нет. Только у меня появилось подозрение, что это будет совсем непохоже на длинную веселую прогулку. И одно я успел уже усвоить: если капитан посылает тебя за ведром краски, он хочет, чтобы ты ему принес это ведро, а не объяснения, что тебе помешало. И полное ведро. Так что включай свой диктофон и приготовься принимать цифры.)
Пэт что-то пробормотал и сдался. Потом, после задержки (это уж точно мама говорила, чтобы он доел спагетти), объявил:
– Готов.
Сообщения почти полностью состояли из чисел, (имеющих, наверное, какое-то отношение к старту), и кода, поэтому мне пришлось заставить Пэта все повторять. Это было не трудно, но очень уж скучно. Единственным сообщением, которое шло открытым текстом, был заказ Капитана послать розы некоей миссис Детвейлер из Брисбейна с переводом стоимости на его счет в Ф.Д.П. и с припиской «Спасибо за великолепный прощальный ужин».
Больше личных посланий не было; похоже, члены нашей команды не оставили после себя никаких неурегулированных дел на Земле.
Я подумал было, не послать ли розы Моди, но делать это с посредничеством Пэта не хотелось. Подумав было, что это можно сделать через Мэй-Лин, я вспомнил, что хотя деньги в банке у меня и есть, но я оставил своим доверенным того же Пэта и все равно потребуется его подпись под счетом. Так что я решил прекратить попытки ходить по мостикам, которые сам же за собой и сжег. Жизнь на борту «Л.К.» быстро вошла в рутинную колею. Ускорение увеличили еще на пятьдесят процентов, в результате чего я стал весить сто пятьдесят восемь фунтов; ноги мои сперва побаливали, пока я не привык, но привык я скоро – у тощих тоже есть кое-какие преимущества. Мы, психи, стояли одну вахту из пяти, по двое – мисс Гамма и Каз Уорнер в этом не участвовали, они связывались с другими кораблями. Сначала у нас была уйма свободного времени, но Капитан быстро с этим делом покончил.
30 
