Особенно,... 
40 
Сообщение Ф.Д.П. констатировало только, что контакт с кораблем утрачен. Было еще заявление нашего Капитана и заметка подлиннее, включавшая в себя комментарии, полученные с других кораблей. Я прочитал все это, но главное содержалось в заголовке: «Васко» пропал, он ушел туда, куда уходят все корабли, не возвращающиеся на Землю.
Тут до меня вдруг дошло, и я поднял глаза. Место Каза Уорнера было пусто. Дядя Альф поймал мой взгляд и тихо сказал:
– Он уже знает, Том. Капитан разбудил его и сказал, как только это случилось. Одно хорошо, что он не был связан в этот момент с братом.
Я не был уверен, что здесь дядя Альф прав. Если бы так случилось с Пэтом, я хотел бы быть с ним в последний момент, ведь хотел бы? Пожалуй, размышлял я, хотел бы. И, во всяком случае, я был уверен, что сам-то Дядя хотел бы держать за руку свою Лапочку, если бы что вдруг случилось и она уходила туда, откуда не возвращаются, раньше него. А Каз и его брат Калеб были очень близки, это я знал.
В тот же день, позднее, у нас была заупокойная служба во главе с Капитаном. Дядя Альфред прочел короткую проповедь, а мы все вместе пропели «Молитву за Путешествующих». С этого момента мы притворялись, что и не было такого корабля – «Васка да Гама». Притворялись.
Каз ушел с нашего стола, и мамочка О'Тул взяла его к себе ассистентом. Каз и его брат работали в отеле до того, как их завербовал Ф.Д.П., и Каз очень ей пригодился; поддерживать экологический баланс на корабле с двумя сотнями людей – работенка не из легких. Господи, да просто выращивание пищи для этих двухсот человек, не будь это даже связано еще и с поддержанием атмосферного баланса, – серьезное дело. Одно обслуживание гидропонных плантаций и дрожжевых культур занимало все рабочее время девяти человек. Через несколько недель Каз уже взял на себя надзор за всеми хозяйственными делами корабля, и мамаша О'Тул смогла полностью посвятить свое время научным и техническим вопросам, только за камбузом она вполглаза продолжала присматривать.
Но вообще-то говоря, и «Васко да Гама» не должен был ввести меня в такую тоску. Во-первых, у меня там не было знакомых. Далее, если уж Каз справился с собой и вернулся к нормальной полезной жизни, чего же тогда я-то? Нет, скорее всего это произошло после моего дня рождения.
В нашей столовой были два календаря, вроде тех, какие висят в банках, а под каждым из них – большие электронные часы, управляемые из вычислительного центра. После старта и там и там было одно и то же Гринвичское время и одна и та же дата. Потом, по мере того, как мы ускорялись и скорость наша приближалась к световой, «проскальзывание» между «Л.К.» и Землей начало проявляться все заметнее, и часы расходились все больше и больше. Сперва мы это обсуждали, а потом просто перестали обращать внимание на часы с земным временем. Что толку знать, что сейчас три часа ночи следующей пятницы по Гринвичу, если на корабле как раз обеденное время? Это вроде часовых поясов и линии перемены дат на Земле, – вообще-то не очень интересно. Я даже не обращал внимания на ворчание Пэта по поводу того, в какое странное время приходится иногда работать; сам-то я стоял вахты в любое время суток. Поэтому для меня как гром среди ясного неба, прозвучал голос Пэта, когда он свистом разбудил меня посреди ночи и весело прокричал:
– С днем рождения!
– (Как? С чьим?)
– С твоим, придурок. Нашим. Чего это с тобой? Считать разучился?
– (Но ведь…)
– Да подожди ты. Сейчас как раз вносят пирог и все собираются петь «С днем рождения». Я спою вместе с ними, для тебя.
Пока они занимались этими делами, я натянул штаны и прошел в столовую. По корабельному времени была глубокая ночь, но одна лампочка там горела. При ее свете я рассмотрел часы и календари – так и есть, по Гринвичу был наш день рождения, а если гринвичское время пересчитать на наше, домашнее, там сейчас как раз обед.
Но это же не мой день рождения. Я живу по другому времени, это неправильно.
– Задул все с одного раза, – счастливым голосом объявил Пэт. – Теперь-то уж мы обязательно продержимся еще год. Мама спрашивает, испекли ли тебе пирог?
– (Скажи ей, что да.) – Ничего, конечно, не пекли, но я был не в настроении объяснять, что и почему. Мама легко начинает нервничать, даже если ей не объясняешь Эйнштейновскую концепцию времени. А вот Пэт мог бы и сам понять. Родители подарили Пэту новые часы. Кроме того, как он мне сообщил, была еще коробка конфет, подписанная на мое имя – я разрешаю открыть ее и пустить по кругу?
40 
