51 
Я перестал думать о Моди как о девочке, во всяком случае – той девочке, за которой я когда-то ухаживал. Я решил, что она, пожалуй, стала толстой, очень домашней распустехой – ей было никогда не устоять перед вторым шоколадным эклером. Если по-честному, мы с Пэтом стали друг для друга почти чужими, у нас было так мало общего. Всякие мелкие корабельные сплетни, такие важные для меня, нагоняли на него тоску; меня же, с другой стороны, ну никак не могли взволновать гибкие строительные блоки и сроки штрафных санкций. Мы продолжали вполне успешно связываться, но теперь это было похоже на разговор по телефону с незнакомым человеком. Мне было жаль, я уже успел полюбить Пэта, прежде чем он ускользнул от меня.
Но я хотел увидеть свою племянницу. Знакомство с Лапочкой научило меня тому, что маленькие девочки могут быть забавнее щенков и даже симпатичнее котят. Я вспомнил про свою идею насчет портрета Лапочки и прижал к стенке Дасти.
Он согласился. Дасти просто не может упустить лишнюю возможность продемонстрировать, как здорово он рисует. К тому же он несколько – для него – помягчал; он больше не рычал, когда его пытались погладить, хотя нужны будут еще годы и годы, пока он научится садиться и подавать лапу. Дасти выдал великолепный рисунок; Молли не хватало только крылышек, и вышел бы настоящий херувим. Я видел в ней сходство с собой – то есть, конечно, с ее отцом.
– Дасти, это прекрасный рисунок. Но только, он очень похож?
– Откуда мне знать? – ощетинился он. – Но если тут есть отличие хоть на микрон, хоть на малейшую разность тонов, какую только может уловить спектрофотометр от той фотографии, которую твой брат прислал моему, я готов съесть этот рисунок. А уж там где мне знать, может гордые родители приукрасили свое дитятко.
– Прости, прости. Очень хороший рисунок. Мне бы очень хотелось чем-нибудь тебе отплатить.
– Только не надо не спать ночами; я сам что-нибудь придумаю. Но мои услуги недешевы.
Я снял со стенки изображение Люсиль Ля Вон и повесил на ее место Молли. Ту картинку я, правда, тоже не выкинул.
Через пару месяцев выяснилось, что Доктор Деверо усмотрел в моей способности пользоваться той же «длиной волны», что и дядя Альф с Лапочкой, возможности совершенно отличные от тех, очевидных, которые видел я. Я продолжал иногда говорить с ними, хоть и не так часто, как раньше. Лапочка была теперь настоящей молодой леди, почти восемнадцать; она училась в Витвотерсрэнде и уже сама была учительницей-практиканткой. Никто, кроме Дяди и меня, не называл ее теперь «Лапочка», а мысль о том, что я когда-нибудь заменю дядю Альфа, счастливо отошла в прошлое – если так дальше пойдет, вскоре она сможет меня самого воспитывать.
Но доктор Деверо ничего не забывал. Однако переговоры свои с Ф.Д.П. он провел, не ставя меня в известность. Видимо, и Пэту было ведено молчать, пока все не будет готово, так что впервые я услышал об этом совершенно неожиданно, когда во время одной из рутинных вахт сказал ему приготовиться к записи какого-то сообщения.
– Оставь это, старик, – ответил он. – Передай все бумажки следующему несчастному. Мы сейчас попробуем кое-что новенькое.
– (Что?)
– Это по приказу Ф.Д.П., с самого верха. У Молли теперь свой собственный временный контракт, вроде того, какой был у нас с тобой.
– (Как это? Она же не близнец.)
– Дай-ка я ее посчитаю. Нет, вроде ее только одна, хотя она иногда и похожа на целое стадо диких слонов. Но она здесь, со мной, и хочет сказать «Здрасьте» дяде Тому.
– (А, прекрасно, привет, Молли.)
– Привет, дядя Том.
Я чуть с ума не сошел. Я услыхал это совершенно четко, без всяких сбоев.
– (Эй, кто это? Повтори-ка.)
– Привет, дядя Том, – она хихикнула, – у меня новый бантик.
Я сглотнул.
– (И уж точно ты здорово с ним смотришься. Жаль, что я не вижу. Пэт! Когда это произошло?)
– Потихоньку-полегоньку, в течение последних десяти недель. Для этого потребовались такие же суровые сеансы с доктором Мейбл. Кстати сказать, для этого потребовались еще более суровые сеансы, с, ну, бывшей мисс Корик, прежде чем она разрешила нам попробовать.
– Это он про мамочку, – заговорщическим шепотом поведала мне Молли. – Ей это не нравится. А мне нравится, дядя Том. Я думаю, что это очень здорово.
– Мне некуда спрятаться ни от одной из них, – пожаловался Пэт. – Слушай Том, это просто проба, я сейчас отключусь. Нужно вернуть этот кошмар ее мамаше.
– Она заставит меня спать, – обреченным голосом согласилась Молли. – А я уже совсем взрослая и не хочу спать днем. До свидания, дядя Том. Я тебя люблю.
51 
