79 
– Досадно, – вздохнул Йон, – но теперь уж ничего не поделаешь. Не переживай, все же это мелочи жизни. Может, его кто-нибудь нашел. Надо позвонить.
– Куда? – спросила она. – Где его могли найти? В самолете? В аэропорту? В Париже? Или еще в Авиньоне? На это нечего и надеяться. Кроме того, не думаю, что нашедший его человек захочет с ним расстаться. Он просто обрадуется такой роскошной находке и сунет браслет в карман.
– Юлия, есть и честные люди.
– Блажен, кто верует, – буркнула она с раздражением. Видно, переживала из-за потери.
– Я подарю тебе новый, – пообещал он. Браслет из серебра обошелся ему в триста девяносто пять евро, многовато для удовольствия поносить полтора дня. Впрочем, на фоне общих затрат на поездку в Прованс, это был сущий пустяк.
– Я не хочу новый, мне нужен тот. – Она бросила сумочку на сиденье, отвернулась к окну и закусила нижнюю губу. – Как ты не понимаешь! – добавила она, помолчав.
Его тронуло, что она так переживает потерю. Слов нет, это был не просто браслет, его ценность намного превышала денежную стоимость. Ведь это первое украшение, которое Йон ей подарил. Во время их первой поездки. Короче, нечто, подобное обручальному кольцу. Однако Йону не хотелось усугублять ее огорчение.
– Не расстраивайся, это всего лишь браслет, – сказал он. – Не стоит портить себе весь вечер из-за его потери.
Она приподнялась и сказала таксисту:
– Пожалуйста, высадите меня на автобусной остановке! – А Йону пояснила: – Извини, но боюсь, что весь остаток дня буду совершенно невыносимой. Все время казню себя, что следовало быть внимательней. Не сердись, но лучше я доберусь домой на автобусе. Спасибо тебе за все, поездка получилась сказочная, и вообще, все замечательно. Кроме этой досадной потери.
Он вышел вместе с ней и попытался успокоить ее. Она что-то буркнула и была явно не в духе. Лишь сказала, что хочет побыть одна и еще раз спокойно припомнить, когда и как браслет мог пропасть с ее руки. Собиралась позвонить в аэропорт и в их отель, хотя ни на что и не надеялась.
– Ты сам ничего не предпринимай, – сказала она Йону, – это моя забота, ведь раззява, в конце концов, именно я. Увидимся завтра в «Буше».
Показался автобус. Таксист засигналил, он не имел права останавливаться в этом месте.
– Если я все же тебе понадоблюсь, – сказал Йон, – позвони. – Он опять сел в такси. Отъезжая, попытался еще раз увидеть Юлию, но ее уже загородил автобус.
В почтовом ящике он обнаружил среди субботней почты ключи от квартиры Роберта. Вероятно, Глория Эсром бросила их туда несколько минут назад. Ключи лежали в ярко-оранжевом конверте с приложенной запиской: «Если узнаете что-либо новое, позвоните мне, пожалуйста. Я очень беспокоюсь. Г.Э.».
Увы, тебе придется ждать целую вечность, – подумал Йон. Внезапно на него нахлынула ужасная усталость. Ключи Роберта жгли ему руки. Отель в Провансе, две потрясающие ночи любви, Юлия в красном платье с открытыми плечами, ее смех, страсть – внезапно все стало каким-то нереальным. Словно просто приснилось ему.
Он положил оранжевый конверт с ключами на стол в гостиной. Достал из дорожной сумки вещи, упакованное в коробку вино, которое собирался выпить вместе с Юлией, включил стиральную машину и еще раз проверил портфель с материалами для завтрашних уроков, собранный еще в четверг. Прикинул, не съездить ли в Ниндорфский парк – пробежать там привычный круг, но тут его взгляд снова упал на конверт. Нет, пожалуй, он немедленно наведается на Вольдсенвег. Еще светло, свет в комнатах можно не зажигать, чтобы не привлекать ненужного внимания.
Но вдруг Юлия все же позвонит, вдруг захочет приехать? Вдруг браслет все же нашелся? Вдруг она не слишком внимательно перерыла свою сумку? И вот он откроет ей дверь, и она, сияющая, протянет ему руку: «Угадай-ка, где он прятался!» Нет, лучше он останется дома и будет ждать.
Он лег на новую кровать, на китайское покрывало, и стал смотреть на петрушечный лес. Яркая и сочная зелень уже поблекла, сделалась матовой. Теперь цвет скорее напоминал обложку словаря для средней ступени гимназии. Чем дольше он смотрел на «этюд», тем таинственней становился маленький лес. Как-то раз Шарлотта рассказала ему, как в детстве воображала себя Дюймовочкой, идущей через луг, а он, конечно, превращался в бескрайние джунгли, полные опасностей и всяческих чудес. Муравьи величиной с овчарок, стебли травы высотой с уличные фонари, при легчайшем ветерке они ходили ходуном, хлестали так, что становилось жутко. Как страшно угодить под копыта коровам.
79 
