Последние отзывы

  2  

– Или скормить его рыбам!

– «Или скормить его…» Как вы остроумны, благородный сэр!

– Надоело. Почему ты думаешь, что этот жалкий тип вообще чего-то стоит? Может, он твой сын?

Аукционист выдавил из себя улыбку:

– Был бы рад. Хотел бы я, чтоб мне позволили рассказать вам о его родословной…

– Это означает, что ты ее не знаешь.

– Хотя уста мои должны быть скованы молчанием, я хотел бы отметить форму его черепа и округлые совершенные линии ушей.

Аукционист дернул мальчика за ухо. Тот извернулся и укусил его за руку. Толпа рассмеялась. Аукционист отдернул руку:

– Шустрый мальчуган. Ничего, хорошая порка его вылечит. Порода хорошая, поглядите на его уши. Можно сказать, лучшие в Галактике.

Кое-что ускользнуло от внимания аукциониста: молодой денди был с Синдона-4. Он сдвинул шлем, обнажив типичные для синдонианца уши: длинные, заостренные и волосатые. Он наклонился вперед, уши дернулись.

– Кто твой благородный протектор?

Старый Бэзлим метнулся к углу загона, готовый кинуться вперед. Мальчик напрягся и озирался кругом, чувствуя опасность, но не понимая, откуда она исходит. Аукционист побледнел, никто не осмеливался насмехаться над синдонианцами прямо в лицо… Более одного раза это никому не удавалось.

– Милорд, – выдохнул он, – вы меня не поняли.

– Повтори-ка эту чушь насчет «ушей» и «хорошей породы».

Полицейские были слишком далеко. Аукционист провел языком по пересохшим губам.

– Будьте милостивы, благородный лорд. Мои дети умрут с голоду. Я просто употребил обычную пословицу – это не мое мнение. Я хотел поскорее продать этот товар – как вы требовали.

Женский голос нарушил молчание:

– Оставь его в покое, Дварол. Он не отвечает за форму ушей этого раба, он должен его продать.

Синдонианец тяжело выдохнул:

– Так продавай же его!

– Да, милорд, – аукционист облегченно вздохнул и продолжал: – Прошу прощения, милорды и миледи, за то, что на такой ничтожный предмет тратится так много времени. Прошу назначать цену.

Он помолчал, потом нервно произнес:

– Не вижу и не слышу, чтобы назначали цену. Раз… если вы не предлагаете цену, я должен вернуть его в загон и посовещаться с патроном, прежде чем продолжать. Два. Будет предложено еще немало прекрасных образцов, просто позор их не представить. Три…

– Вон, смотри, цену дают, – заметил синдонианец.

– Разве? – аукционист пригляделся и увидел, что старый нищий поднял два пальца. – Это вы цену назначаете?

– Да, – буркнул старик, – если лорды и леди позволят.

Аукционист оглядел полукруг сидящих. Кто-то из толпы выкрикнул:

– А почему бы нет? Деньги есть деньги. Синдонианец кивнул. Аукционист быстро спросил:

– Вы предлагаете два стеллара за этого мальчика?

– Нет, нет! – крикнул Бэзлим. – Два минима! Аукционист замахнулся на него, нищий отпрянул.

Аукционист крикнул:

– Убирайся! Я тебе покажу, как издеваться!

– Эй, аукционист!

– Сэр? Да, милорд?

– Ты же сказал – назначать любую цену! – сказал синдонианец. – Продавай же мальчишку!

– Но…

– Ты меня слышал.

– Милорд, я не могу продать его без торгов. Закон гласит: одна назначенная цена еще не аукцион. И даже двух мало, разве что аукционист назначит минимум. А без этого мне не разрешено продавать меньше, чем за три назначенных цены. Благородный сэр, этот закон защищает собственника, а не меня, несчастного.

Кто-то крикнул:

– Таков закон!

– Так торгуйтесь же, – нахмурился синдонианец.

– Как угодно милордам и миледи. – Он обвел взглядом толпу. – За номер девяносто семь предложено два минима. Кто даст четыре?

– Четыре, – согласился синдонианец.

– Пять! – выкрикнул чей-то голос.

Синдонианец поманил к себе нищего. Бэзлим полз на руках и одном колене, волоча за собой культю другой ноги, миска для сбора милостыни мешала ему. Аукционист загудел:

– Пять минимов – раз, пять минимов – два…

– Шесть! – выкрикнул синдонианец, заглянул в миску нищего, вынул кошелек и бросил ему горсть мелочи.

– Я слышал – шесть. Кто больше?

– Семь, – прохрипел Бэзлим.

– Семь. Вы там подняли палец. Вы даете восемь?

– Девять! – вмешался нищий.

Аукционист удивленно посмотрел на него, но принял цену. Она уже приближалась к стеллару, это была слишком дорогая шутка для большинства из толпы. Лорды и леди не желали ни покупать бесполезного раба, ни портить синдонианцу его шутку. Аукционист нараспев повторил:

  2