120 
– А-а-а! Голый мужик!
Орудия труда посыпались на паркет и довольно молодая, пышная красотка стала плеваться и фыркать, как камышовый кот, повстречавшийся с охотничье собакой. Сергей замахнулся на неё утюгом и сердитым голосом рявкнул:
– Брысь отсюда! – Уборщица пулей вылетела из номера и ей в спину ударил громкий хохот Сергея и его вопль – Стучаться будешь в следующий раз, рептя!
Девица, тем временем принялась объяснять кому-то:
– Я вошла, вошла… Хотела в номере прибраться, а там мужик голый! С утюгом! Замахивается на меня. Я буду жаловаться.
– А ну, вон отсюда! – Послышался из-за двери негодующий голос Николая – Что я тебе сказал по телефону? Постучаться и спросить, можно ли убрать в номере? Ты когда в последний раз свой халат стирала? Что это за вид у тебя? Ты что, в курятнике спала? Нет, точно рептя какая-то, а не женщина. Марш отсюда и чтобы через десять минут привела себя в порядок, явилась сюда и извинилась перед Сергеем Александровичем.
Сергей прошел в спальную, достал из шкафа трусы, надел их не глажеными и вернулся к прерванному занятию. Через минуту послышался стук в дверь и Николай спросил его:
– Можно войти?
– Входи. – Зевая откликнулся Сергей и когда майор вошел в номер, честно признался ему – Меня поднять подняли, а разбудить забыли. Сейчас, оденусь, кофейком взбодрюсь и начнём работать. Слушай, Николай, ты бы повоздействовал на местное начальство? У них в ванной мыла нет и пробки для слива, чтобы ванну можно было принять, а в туалете я туалетной бумаги что-то не заметил. Это что, так положено что ли. Номер вроде бы люкс, целых четыре комнаты, и стоит не тридцать копеек. – Он повесил выглаженный костюм в шкаф, достал из него второй, более светлый и принялся его отглаживать, приговаривать – А тут ещё эта чума со своими вёдрами ввалилась, как к себе домой.
Майор покрутил головой и пробормотал:
– Да, Сергей Александрович, ты точно не из нашего времени, раз не привык таким простейшим вещам. Привыкай.
– Ага, хрена вам! – Огрызнулся Сергей – Это вас нужно всех к порядку приучать, а этих особ со швабрами к вежливости. Ты как, уже позавтракал или нет? – Майор отрицательно помотал головой и Сергей сказал – Тогда сейчас я оденусь и мы пойдём в ресторан. Мне срочно нужно выпить кофе.
Николай покрутил головой и огорошил Сергея:
– Ресторан ещё закрыт, Сергей Александрович, так что позавтракать можно только в буфете. Все твои ещё спят. Я только потому и разрешил уборщице зайти в твой номер, что ты грозился встать в семь утра, но не подумал о том, что ты костюм каждый день наглаживаешь.
Погладив костюм, Сергей быстро оделся, взял с собой банку кофе "Синяя гора" и вместе с Николаем вышел из номера. Увидев уборщицу, которая уже успела сменить халат и даже причесаться, он вытащил бумажник, который уже успел пополнить купюрами, протянул уборщице полтинник и сказал:
– Пока мои друзья тебя не попросят убрать в номере, даже близко к их номерам не подходи. У меня в номере открой окна, чтобы проверить его, а то у меня создалось такое впечатление, что в нём прежний жилец застрелился и его забыли похоронить.
Сергей шел следом за майором и ворчал до самого лифта. В лифте он тоже ворчал, но уже совсем тихо, себе под нос, так как в нём спускались вниз трое женщин весьма миловидных на вид, но очень уж неухоженных, какой-то здоровенный, небритый мужик, всё время шмыгающий носом, под ногтями которого чернела грязь, и какой-то высокий кавказец. Этот был гладко выбрит и одет в добротный костюм, но от него так несло каким-то совершенно жутким одеколоном или лосьоном, что у Сергея даже запершило в носу. Все они направлялись в буфет. Сергей, который вышел из лифта вслед за Николаем, при в ходе в него пропустил вперёд женщин, но когда вошел в большую комнату, совершенно не имеющую права называться буфетом, хотя в ней и стояла длинная стеклянная витрина, оторопело остановился и захлопал глазами. Больше всего его поразили сосиски, которые варились в каком-то алюминиевом корыте. С них даже не потрудились снять целлофановую оболочку, но что хуже всего, он увидел, что прямо на верхней полке витрины стоит глубокая тарелка с варёными яйцами, которые сразу же вызвали у него подозрение.
Ещё большее подозрение у него вызвали бутерброды с чёрной и красной икрой. Кусочки батона подсохли уже настолько, что даже выгнулись, масло, намазанное на них, зловеще пожелтело, а икра и вовсе высохла и вся скукожилась. Ещё страшнее выглядела какая-то жареная рыба. Сергей проморгался, судорожно сглотнул слюну, схватил Николая за руку и потащил его из очереди к выходу беззвучно шевеля губами. Тот остановился, как вкопанный и удивлённо спросил:
120 
