166 
Сергей, в душе которого всё ликовало, ничем не выдал своих чувств и лишь слегка улыбнулся. Кивнув головой он сказал:
– Доктор Шмидт, экономическая выгода от нашей совместной программы будет просто колоссальной, поверьте. Я говорю это вам прежде всего, как бизнесмен. Теперь пару слов о вещественных доказательствах, доктор Шмидт. Назовите мне тихое, совершенно уединённое место неподалёку от Бонна, куда я мог бы завтра приехать с кое-каким багажом, который предварительно проверит ваше доверенное лицо, имеющее очень хорошее представление об электронике, и мы продолжим с вами разговор в любое удобное для вас время. Правда, он займёт не менее восьми часов. Тот человека, который будет проверять мой багаж, должен будет дать вам подписку о неразглашении государственной тайны, которую он обязуется хранить всю оставшуюся жизнь.
Канцлер Германии пристально посмотрел на Сергея и усмехнулся, после чего спросил:
– Неужели всё настолько серьёзно, Серж? Это заставляет меня думать о том, что вы действительно не совсем обычный молодой человек. То, что вас ввели в состав политбюро, хотя вам нет и тридцати лет и в КПСС вы состоите всего один день, равно как и то, что вы являетесь миллиардером, чей капитал исчисляется двенадцатью миллиардами марок и выражен в виде совершенно уникальных бриллиантов, явно не является случайностью, капризом судьбы или улыбкой Фортуны. Эта дама никогда не позволяет себе улыбаться так роскошно. Тут дело в чём-то другом. Друг мой, если вы хотите, чтобы наш разговор продолжился завтра утром, скажите мне честно, кто вы такой.
Негромко засмеявшись Сергей сказал:
– Вот и верь после этого в тайну банковских вкладов, доктор Шмидт. Разумеется это всего лишь шутка, так как я специально привёз с собой эти бриллианты. Банкира особенно поразило такое количество очень крупных австралийских пурпурных бриллиантов, да, и другие камни также привели его в трепет, хотя я и мои партнёры купили их оптом по совершенно бросовой цене, буквально за четверть стоимости. – Подавшись вперёд, Сергей вперил свой взгляд в федерального канцлера и тихо сказал – Гельмут, я прибыл в Советский Союз из две тысячи десятого года потому, что через двадцать четыре дня после моего отбытия в ваше время разгорелась термоядерная катастрофа и всё Северное полушарие было уничтожено, а по южному прокатилось такое цунами, что выжить, наверное, смогли только люди живущие на возвышенности, но и их через какое-то время убьёт радиация. Я нахожусь здесь для того, чтобы изменить ход истории и те бриллианты, которые лежат в банковском хранилище "Дойче Банка", не единственное тому подтверждение. Я привёз с собой большой объём научно технической информации и некоторые технические новинки. Слишком много я взять с собой не мог, ведь мне пришлось идти в ваше время пешком, как бы странно это не звучало, но тем не менее благодаря тому, что я хорошо развит физически, мне удалось принести с собой груз весом в двести тридцать килограмм. Идти было недалеко, всего каких-то шесть метров. Гельмут, я уверен, что ваши эксперты чуть не поседели, пытаясь понять, в какой типографии и каким способом были напечатаны как те досье, которые я передал моему другу Хайнцу, так и те договоры, которые читали вы. Бумага самая обычная, финская, мелованная, лощёная, для офсетной печати, но вот краска и способ печати их скорее всего поразил несказанно. Поверьте, у меня есть с собой некоторые вещи, которые поразят вас ещё больше. Хотя бы компьютер размером с книгу формата ин кварто или видеокамера размером немного больше моей ладони. Именно ей записывал мои подвиги капитан Корнеев, а потом подсоединил её к моему компьютеру и заснял изображение с его экрана на любительскую кинокамеру. Из тех вещей, которые я привёз с собой из прошлого только эта заколка и серьга в ухе с бриллиантами, которые я получил в Оксфорде, да, ещё этот перстень. Все они были заказаны у одного ювелира в Лондоне, как и кольцо моей жены и были изготовлены из одного алмаза, купленного мной в Роттердаме. Знаете, мне было очень приятно видеть моего собственного адвоката в Германии молодым парнем, как и многих других моих друзей, которых он специально пригласил на ужин. Увы, мне со всеми ними нужно будет заводить дружбу заново. Теперь вы понимаете, Гельмут, какие именно мотивы движут мною и что заставило сначала Андропова пойти к Брежневу, а потом Брежнева скрутить в бараний рог всё политбюро? Пытаться убить меня совершенно бессмысленная затея, это ведь уже четвёртый проход в прошлое, так что я снова вернусь в первое февраля одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года и снова займусь тем же самым, буду пытаться спасти своих друзей, которые сгорели в пламени термоядерных взрывов в Москве на моих глазах. Гельмут, перед вами сидит человек, который пережил две термоядерные войны и всякий раз термоядерные боеголовки ракет взрывались буквально в пяти, шести километрах от меня. И оба раза некая неведомая мне сила защищала меня и мою видеокамеру от этих взрывов. Завтра первым дело я покажу вам этот видеофильм а потом всё то, что произошло с вашим миром за тридцать четыре года. У меня есть с собой более пятисот часов таких видеороликов, Гельмут, и среди есть не менее ужасные чем те, которые я хочу показать вам в первую очередь. Вот я и сказал вам всё, доктор Шмидт, а теперь решайте, как вы поступите. Мне от вас нужно только одно, – ваше полное согласие сотрудничать со мной и руководством Советского Союза. В противном случае я просто попрошу вас о милости, пусть ваши люди застрелят меня, чтобы мне не ждать двадцать четвёртого февраля, когда я снова вернусь в своё время. Трижды прошлое выкидывало меня в будущее потому, что я был слишком туп и самонадеян, чтобы понять очевидное, все перемены должны начаться именно в Советском Союзе, ну, что же, в четвёртый раз это произойдёт уже не по моей вине и не по вине советского руководства, доктор Шмидт. Как принято говорить в моё время на деловых переговорах, – господа, мяч на вашей стороне поля. Принимайте решение.
166 
