Последние отзывы

  78  

Бен остановился перед ней.

– «Дорога чести» – она-то ведь настоящая, так?

Джи Ди кивнула.

– Да, я знаю, но… – Она вздохнула и виновато развела руками.

– Но что? Продолжай, поделись сомнениями, Джи Ди.

– Бен, это так трудно объяснить. «Дорога чести» была мечтой, и вот она начинает становиться явью. Но за это время ты успел стать моей мечтой. Я влюбилась в тебя, фантазировала, как ребенок, что ты мне скажешь, как любишь меня. Как много всего произошло сегодня, Бен. Боже, даже представить себе трудно!

– Джи Ди, я…

– А теперь вот я стою здесь, собираясь лечь с тобой в постель, собираясь стать твоей женой, влюбленная в тебя – и снова во всем сомневаюсь, чувствую себя мошенницей. О, Бен, я смотрю на тебя и никак не могу поверить, что ты меня тоже любишь. – Ее глаза наполнились слезами. – О, Господи, ведь ты – Бенджамин Уайтейкер из рода Уайтейкеров-Сен-Клэров, и почему же ты не смог или не захотел жениться на ком-нибудь из…

Бен резко притянул к себе Джи Ди, его зеленые глаза сверкнули.

– Хватит, – сказал он резко, – я сыт по горло этой ерундой. Сейчас я тебе все разложу по полочкам, Джулия Диана Мэтьюз, но в первый и последний раз, поэтому слушай и мотай на ус. С момента встречи с тобой моя жизнь перевернулась. Из-за того, что ты написала «Дорогу чести»? Из-за твоего желания слить наши две мечты в одну? Отчасти. Но это не все и даже не главное. Ты оказалась такой настоящей, такой честной, такой… самой собой, я был сражен в самое сердце.

Бен встряхнул Джи Ди за плечи.

– Я так хотел тебя, Джи Ди, так хотел заняться с тобой любовью в тот самый первый вечер, когда мы с тобой ужинали в Портленде. Подумаешь, ерунда, решил я. Похоть и только похоть. Но, черт побери, Джи Ди, разве ты не видишь, что это оказалось чем-то намного большим? Мои чувства к тебе росли и превратились в нечто такое, чего мне никогда не приходилось испытывать. Я сразу же оценил, что у тебя не будет проблем с переводом рукописи в сценарий. Ты отличный работник, точно знаешь, что тебе делать, но я никак не мог от тебя отвязаться и придумывал причину за причиной, повод за поводом, чтобы только быть рядом с тобой.

– Бен!

– Подержи язык на привязи и слушай меня. Те три недели, которые я провел вдали от тебя, показались мне адом. Я доводил до белого каления своими россказнями о тебе Клэйтона, скучал по тебе, хотел тебя, волновался о тебе. Джулия Диана! Я люблю тебя. Карл Мартин и прочие доводы Клэйтона меня совершенно не волнуют, я хочу, чтобы ты была моей женой, чтобы остаться со мной навсегда. Мне очень жаль, что наша свадьба, начало нашей совместной деятельности будут омрачены склокой с Мартином, но тут уж я ничего не могу поделать.

– Бен.

– Я не кончил.

– О-о!

– Никогда – понимаешь – никогда больше я не хочу слышать от тебя, что ты чужая здесь, что ты «никто» из Портленда. Ты женщина, которую я люблю, черт подери! Ну, так что ж из того, что я – Уайтейкер? Я, черт побери, просто человек, любящий первый раз в своей жизни! Человек, который только теперь понял, насколько одинок он был. Не болтай чепухи вроде «я недостаточно хороша для тебя», потому что я начну сомневаться, знаешь ли ты вообще, что такое любовь. Люби меня, Джи Ди, и все тут! Будь моей женой, роди мне ребенка, верь в мою любовь, в нашу любовь, проведи остаток жизни со мной. Прошу тебя! Я люблю тебя, нуждаюсь в тебе и непереносимо тебя хочу!

Бен прижал ее еще крепче, обвил руками, зарыв лицо в душистом облаке ее темных шелковых волос. Джи Ди, обняв его за талию, положила голову ему на грудь, с трудом удерживая слезы.

– Я люблю тебя, Бен, – прошептала она.

– А я – тебя. Верь в это, верь в меня и в то, что между нами.

Она подняла голову и взглянула на него сквозь мерцающие в глазах слезы.

– Я верю, – сказала она, – верю в тебя, верю в нас. И, цитируя Бена Уайтейкера, – я люблю тебя, нуждаюсь в тебе и непереносимо хочу тебя.

Бен со стоном прорвавшегося нетерпения впился в ее рот, все глубже и глубже проникая в глубь его языком. Джи Ди, забыв обо всем на свете, ответила ему, изо всех сил прижимаясь к Бену. Он поднял голову и, с трудом переводя дыхание, на руках унес ее из комнаты.

В течение долгих ночных часов в большой спальне Бена они вновь и вновь любили друг друга: открывали все новые и новые сокровенные местечки мягкого женского и мускулистого мужского тел, ласкались, целовались и сливались в одно целое снова и снова, произносили по сто раз слова любви, дремали, пресыщенные радостью, и снова просыпались, чтобы разжечь пламя желания, угольками тлевшее в их не замечавших усталости телах. Они были одни в целом мире: Джулия Диана и Бенджамин, и никого больше.

  78