chitat 
39 
И Паркеру оставалось только жалеть, что его собственная мать умерла от инсульта вскоре после того, как он женился на Ванессе. Она его воспитала и не теряла с ним тесной связи, даже когда он был подростком, а отец не способен был сказать о нем ни одного хорошего слова. Презрение отца к дурацким поступкам, которые Паркер совершал подростком и которые совершали почти все в его возрасте, оказалось в итоге иронией судьбы. Когда мать Паркера умерла, его отец женился на женщине в два раза его моложе, которая вела себя скорее как школьница, чем как взрослая женщина.
При мысли о Фиби Паркер поморщился. Со своим легкомысленным отношением к жизни, крашенными под блондинку волосами, искусственной грудью, дорогостоящим загаром и увеличенными с помощью коллагена губами, она едва ли подходила для женского влияния, которое Паркеру требовалось для Далтона. По сравнению с ней Аманда казалась более подходящей. К счастью, отец жил с Фиби в Вашингтоне и не слишком порывался приехать…
На двери звякнул колокольчик, и в кафе вошли две женщины. Паркер поднял голову и поглядел на них. В Инчантменте было около пяти тысяч жителей — слишком много, чтобы знать всех и каждого, и слишком мало, чтобы постоянно не натыкаться на знакомых по приезде в город. Сегодняшний день не был исключением. У входа в кафе он столкнулся с Рондой Странд, стоматологом-гигиенистом, которая работала у Херба Каллуэя.
Вошедшую в кафе беременную женщину Паркер не припоминал, а другая была ему не видна. Он задержал на беременной взгляд и почти сразу же уткнулся в газету. Еще не хватало, чтобы она решила, будто он на нее пялится. Личный опыт ему подсказывал, что беременные очень чувствительны к таким вещам. А двенадцать лет работы в клинике — что они очень чувствительны ко всему.
— О, здесь есть здоровая пища. Отлично, — сказала одна из женщин. — Что будешь заказывать?
— Я не знаю. Может, небольшой ореховый бургер. Мы же завтракали поздно.
— Это было еще в Альбукерке. С тех пор прошло много времени.
— Ты едва притронулась к завтраку.
— Нет, я хорошо поела.
От скуки Паркер снова посмотрел на них и чуть не свалился со стула. Беременную женщину он по-прежнему не узнавал, но ту, что была с ней, знал совершенно точно. И хотя он не видел Хоуп Теннер много лет, он не забыл ни ее лица, ни имени. И вряд ли когда-нибудь забудет. Каким образом, если он каждый день видит напоминание о ней?
Что она делает в Инчантменте?
Паркер поднялся, сложил газету и, вернув ее обратно в металлическую стойку, заторопился к выходу. Он решил, что подождет Далтона на парковке у школы, и молился, чтобы Хоуп оказалась в городе проездом.
— Паркер, не смей оставлять на столе тарелки! — возмущенно крикнула ему вслед Мирна из окошка выдачи заказов.
Паркер приходил в кафе так часто, что персонал знал его по имени, но сейчас он притворился, что внезапно оглох. Он собирался просто сбежать… но женщины у прилавка обернулись, и он увидел в глазах Хоуп узнавание.
— Паркер Рейнольдс, — сказала она.
Паркер кашлянул и притворился, что не может вспомнить ее имени. Когда они встретились впервые, он был женат около трех лет и его жена уже заболела. Хоуп же была бездомной беременной девочкой-подростком. С точки зрения Хоуп, у него не было особых причин ее запоминать.
— А вы…
— Хоуп Теннер, — подсказала она и улыбнулась. Он мог воспроизвести эту улыбку даже с закрытыми глазами — это была улыбка его сына. — Вы меня не помните?
— Ну конечно. Хоуп. Просто… мы давно не виделись.
— Да, десять лет прошло.
Если бы только десяти лет было достаточно…
— Где ты была все эти годы? — спросил Паркер.
— Я жила в Сент-Джордже, в Юте.
И сейчас самый главный вопрос…
— Что привело тебя сюда? — спросил он, стараясь говорить своим обычным тоном.
Хоуп кивнула на беременную женщину, что пришла с ней:
— Это моя сестра Фейт. Как видите, ей скоро рожать. Я хочу отвести ее к Лидии, потому что знаю, что тогда она попадет в хорошие руки.
— Уверен, Лидия будет счастлива с ней познакомиться, — сказал он, хотя подозревал, что Лидия будет рада Хоуп еще меньше его самого.
— Вы все еще работаете в клинике? — спросила она.
Паркер кивнул, внезапно пожалев, что много лет назад не переехал. Он собирался сделать это, просто на всякий случай. Но потом ребенок Хоуп оказался мальчиком, она сама после родов уехала из города, а его жене вскоре стало еще хуже. И после того, как стойко ухудшающееся состояние Ванессы привело к ее смерти, ему вдруг показалось абсурдным бросать хорошо оплачиваемую работу, на которой он мог изменить что-то в этом мире к лучшему, комфортабельный дом и соседей, которых знал по именам. Тем более что родители жены настаивали, что ему нечего бояться, а Лидия была совершенно уверена, что Хоуп не вернется.
39 
