48 
Он поднялся, неловко двигая перемотанной скотчем ногой, заковылял к двери. На пороге оглянулся, подумал, вернулся и прибавил к висящей на шее М4 еще и тяжелый гранатомет, прокомментировав свое решение фразой:
— Береженого бог бережет!
Шаги Санича гулко раскатывались по станции. Доковыляв до края платформы, он посмотрел на неподвижно лежащее метрах в пяти существо и снова окликнул его:
— Эй! Вы слышите меня? Что с вами?
Серое пятно пошевелилось. Олег теперь ясно видел, что это человек. Одежда на нем превратилась в лохмотья, на плечах и спине темнели пятна крови.
— Мать твою…
— У-у-у…
Приподнявшись, человек повернул к Саничу чудовищно изуродованное лицо, но Олег все же узнал его. Перед ним был агент ФБР Буч Маккормик, один из ушедших вместе с Гумилевым в тоннель людей…
***
Промежуточная станция располагалась в огромной каверне естественного происхождения. Рельсы шли вдоль выровненной стены и метров через сто исчезали в тоннеле. Справа возвышался перрон, за ним виднелась сложенная из бетонных блоков стена с железной дверью, снабженной штурвальным запором. По обе стороны от двери располагались амбразуры для ведения огня. Пещера простиралась вправо, и своды ее, украшенные сталактитами, терялись во мраке. Лучи фонарей не добивали до дальней стены.
— Тоннель впереди перекрыт выдвижной балкой. Это что-то типа автоматического шлагбаума, — сказал Грищенко, ходивший на разведку.
— Мы не сможем провезти через него тележку, — всматриваясь в сумрак, покачал головой Решетников. — Как убрать эту штуку?
— Скорее всего, убирает ее пульт управления, который находится на станции.
— Логично, — полковник оглядел группу и скомандовал: — Иванова! Грищенко! Проверить помещение. Шибанов, Джей-Ти — прикройте их.
— Вы Ивановой так доверяете? — тихо спросил Гумилев, когда Оксана ушла вслед за майором.
— А что с ней делать? Мы сейчас все в одной лодке.
Андрей задумчиво кивнул. В самом деле, поспешное бегство федеральных агентов явно не провоцировало Иванову бросить группу и уйти в темноту.
Четверка бойцов отправилась к перрону. Атика подошла к опершейся на тележку Мидори, хотела что-то сказать, но японка посмотрела на нее такими усталыми глазами, что девушка предпочла промолчать.
Гумилев внимательно следил за разведчиками. Постоянное чувство опасности, ставшее уже привычным за время странствий по тоннелю, сейчас словно вспыхнуло с новой силой. Стиснув рукоять автомата, Андрей скрипел зубами.
Он откуда-то знал — ничего не закончилось. Это проклятое подземелье еще не насытилось, оно жаждет крови. И вот-вот получит ее.
Бледная тень возникла у края перрона словно бы из ниоткуда. Андрей зашипел, прицелился. Он не разглядел, кто заступил дорогу разведгруппе, но сразу сообразил, что это враг.
Отчаянный женский крик, долетевший до оставшихся людей, заставил всех вздрогнуть. Сразу следом за ним загрохотал пулемет Джей-Ти, залаяли автоматы Шибанова и Грищенко. Крик перешел в вой.
— Не стреляй! — Решетников ударил ладонью по стволу гумилевского М4. — Зацепишь.
Пальба стихла. Группа возвращалась. Трое тащили одного.
— Иванова! — крикнул Вессенберг. — Ранена?
Женщина уже не выла — хрипела и странно, жутко булькала, словно пыталась напиться, но сжатое горло выталкивало воду.
— Хуже, — ответил из темноты Грищенко. — Обезболивающее, быстро!
Вессенберг достал индивидуальную аптечку, дрожащими пальцами выковырял из ячейки шприц-тюбик.
Дотащив раненую до тележки, Шибанов и Грищенко опустили ее на гравий.
— Что с ней? — попытался выяснить профессор, но набежавший Джей-Ти толкнул его в плечо и рявкнул:
— Коли! Быстрее!
Гумилев подошел ближе, склонился над Ивановой — и тут же отшатнулся.
У Оксаны не было лица. Совсем. Вместо него Андрей увидел пузырящееся кровавое месиво, из которого проступали сахарно-белые челюстные кости черепа. Вытекший шарик глаза висел на ниточке нерва, кожа на висках растрескалась и сползала к ушам неопрятными лохмотьями.
Вессенберг воткнул шприц-тюбик в бедро женщины. Иванова вдруг начала отчаянно колотить ногами по рельсам, вскинула руки, точно хотела схватить кого-то.
— Агония, — прошептал профессор.
— К-кислота… — заикаясь, сказал Шибанов. — Они плюются кислотой…
— Кто — «они»? — нахмурился Решетников.
— Призраки. Бледные призраки. Мы видели троих. Иванова шла первой и сразу получила заряд в лицо. Джей, кажется, срезал одного…
48 
