Особенно,... 
101 
— Я же помню, как ты любишь чай, — сказал он.
Молли Кларк сидела, придерживая руками лацканы его пиджака, под которым практически ничего не было. Лицо у нее подергивалось, каблуки постукивали по полу.
— Могли бы хоть дать возможность переодеться, — шмыгнув носом, упрекнула она Ребуса.
— Боишься простудиться? Не бойся, пять минут, и мы отвезем тебя обратно.
Она взглянула на него: вокруг глаз густые тени, щеки ярко нарумянены.
— Так вы не предъявите мне обвинения?
— Обвинения? Да брось. Наш приятель не собирается ни в чем тебя обвинять, вот увидишь.
— Это мне следует обвинять его!
— Как скажешь, Молли.
Ребус предложил ей сигарету.
— А вы видите на стене табличку «Не курить»? — поинтересовалась она.
— Вижу, — подтвердил он, протягивая к ней горящую зажигалку.
Она мгновение поколебалась:
— Ладно уж, давайте…
Молли взяла сигарету из протянутой пачки и наклонилась над столом, чтобы прикурить ее. Ему пришло в голову, что теперь его пиджак несколько недель будет благоухать ее духами. Глубоко затянувшись, она надолго задержала дым в легких.
— Когда мы заходили к вам в воскресенье, — начал он, — Эрик умолчал, как вы познакомились. Теперь я догадываюсь, как это произошло.
— С чем вас и поздравляю.
Она внимательно смотрела на тлеющий конец сигареты. Ее тело чуть подрагивало, и Ребус понял, что она трясет под столом коленкой.
— Так он знает, как ты зарабатываешь на жизнь? — поинтересовался Ребус.
— А вам какое дело?
— Вообще-то никакого.
— Ну а тогда… — Она снова жадно затянулась и выдохнула дым прямо в лицо Ребусу. — Между мной и Эриком нет никаких тайн.
— Замечательно.
Наконец их взгляды встретились.
— Это он меня лапал. А потом еще и наплел, будто я хотела стащить у него бумажник… — Она презрительно хмыкнула. — Другая культура, а внутри такое же дерьмо. — Она немного успокоилась. — Эрик в этом смысле особенный.
Ребус понимающе кивнул.
— Неприятности у нашего кенийского друга а не у тебя, — заверил ее он.
— Правда?
Она широко, так же как и в воскресенье, улыбнулась Ребусу. И от этой улыбки по убогой комнате казалось, разлился свет.
— Эрику крупно повезло.
— Вам крупно повезло, — обратился Ребус к кенийцу, войдя через десять минут в комнату для допросов номер два.
Из бара «Гнездышко» за Молли прислали машину, а заодно и кое-что из одежды. Уходя, она обещала оставить пиджак Ребуса у дежурного при входе.
— Меня зовут Джозеф Камвезе, и я обладаю дипломатическим иммунитетом.
— В таком случае, Джозеф, не сочтите за труд предъявить свой паспорт, — попросил Ребус, протягивая руку за документом. — Если вы дипломат, в паспорте это указано.
— У меня нет с собой паспорта.
— А где вы остановились?
— В отеле «Бэлморал».
— Вот это сюрприз. Ваш номер оплачен компанией «Пеннен Индастриз»?
— Мистер Ричард Пеннен — добрый друг моей страны.
Ребус откинулся на стуле и внимательно посмотрел на собеседника:
— И в чем же это выражается?
— В торговле и оказании гуманитарной помощи.
— Он начиняет оружие микрочипами.
— Не усматриваю никакой связи.
— Ну, а что вы делаете в Эдинбурге, Джозеф?
— Я делегирован сюда для обсуждения торговых вопросов.
— И какой из этих вопросов привел вас в «Гнездышко»?
— Мне захотелось немного выпить, инспектор.
— И слегка поразвлечься с дамами?
— Я не совсем понимаю, что именно вы намерены мне предъявить. Как я уже сказал, у меня дипломатический иммунитет…
— И я за вас страшно рад. Скажите, знаете ли вы британского политика по имени Бен Уэбстер?
Камвезе кивнул:
— Мы однажды встречались в Найроби.
— А во время вашего пребывания здесь вы с ним не виделись?
— Мне не удалось побеседовать с ним в тот вечер, когда он ушел из жизни.
Ребус пристально посмотрел на Камвезе:
— Вы были в замке?
— Конечно был.
— И видели там мистера Уэбстера?
Кениец снова кивнул:
— Я решил не приставать к нему с разговорами во время такого мероприятия, тем более что нам предстояло встретиться на ланче в «Престонфилд-Хаусе». — Камвезе немного помолчал, лицо его вытянулось. — Ну а потом эта ужасная трагедия, произошедшая буквально у нас на глазах.
101 
