50 
— Но почему он воровал книги? — Хольт вопросительно уставилась на Ярнебринга.
— А может, и не только книги, — ухмыльнулся Ярнебринг. — Нам-то теперь на это наплевать, преступление за давностью ненаказуемо, к тому же подозреваемый мертв.
— Но книги! — настаивала Хольт.
— Читать любил, — улыбнулся Ярнебринг.
Хольт покачала головой и задумалась.
— Мне кажется, он шпионил. Я почти уверена, на Эрикссона это очень похоже.
На вечерней оперативке выяснилось, что ничего похожего на прорыв в следствии пока не намечается.
— Я не понимаю этого парня, — проворчал Ярнебринг. — Он же ни с кем не общался. Кстати, как с теми двоими? — спросил он Бекстрёма.
— Все будет, все будет, — уклончиво произнес Бекстрём и долго рассказывал о своих изысканиях по поводу гомосексуального следа в деле. Судя по всему, Бекстрём и сотрудники провели большую работу, главным образом — Гунсан. Она разыскала в архивах и базах все дела по нападениям на гомосексуалистов, отсеяла тех, кто, согласно компьютеру, физически не мог совершить это преступление по причине отсидки в тюрьме, и передала списки Бекстрёму. Альм и другие уже допросили многих из них — пока безрезультатно.
— Ясное дело, мы его найдем, — уверенно сказал Бекстрём. — Где-то бродит этакий фикус-убийца, и мы его найдем.
Ну как же, подумал Ярнебринг. Если сравнить следствие с супом, у нас он на редкость жидкий.
Изучение записей на автоответчике и распечаток телефонных звонков Эрикссона почти ничего не дало. Звонил он в основном на коммутатор брокерской фирмы по поводу акций. Ну, еще несколько звонков Тишлеру, Веландеру и уборщице.
Результаты вскрытия, если не брать в расчет мнение Труполюба и Вийнблада о личности убитого, ничем не обогатили первое впечатление Ярнебринга, сложившееся, когда он увидел мертвого Эрикссона на полу.
И криминалистические исследования мало что добавили. Отпечатки пальцев нескольких человек, в основном самого Эрикссона и его уборщицы. Прочие отпечатки принадлежали неизвестно кому, но в полицейских базах не числились. Другие анализы также почти ничего не дали. Заблеванное полотенце лежало в Центральной криминалистической лаборатории в Линчёпинге, которая была загружена так, что раньше Рождества ответа ждать не стоило, хотя Вийнблад звонил туда и напоминал, что речь идет об убийстве.
Так что оперативка прошла раздражающе скучно, жевали и пережевывали какие-то детали, которые в конечном итоге наверняка окажутся абсолютно неважными. Например, куда девался второй ключ от банковской ячейки. Прошло не меньше получаса вялых разговоров, прежде чем Ярнебринг вспомнил про этот ключ, хотя, в сущности, такого намерения у него не было.
Допустим, Эрикссона убил кто-то из этих проституирующих гомосексуалов — почему тогда ничто не указывает на ограбление? И сам Ярнебринг вместе с Хольт, и Вийнблад не обнаружили никаких следов ограбления. Все оказалось на месте, если не считать чемодана, нескольких полотенец и, возможно, каких-то бумаг. И это несмотря на то, что в квартире было немало привлекательного для обычного вора. Трое дорогих часов, множество ювелирных изделий: запонки, булавки для галстука, даже золотой зажим для ассигнаций.
Ярнебринг поделился с присутствующими своим недоумением.
— Да мы же ничего точно не знаем, — возразил Бекстрём. — Мне, например, совершенно ясно, что в этот день он выпотрошил свою банковскую ячейку, так что у него могло быть навалом черной капусты.
Если это так, вот уж не повезло, вдруг подумал он и даже вздрогнул. Нет, конечно, никаких денег там не было.
— Вряд ли, — неуверенно произнес Ярнебринг. — Если и унесли, так что-то из бумаг. С полотенцами непонятно, а чемодан… с чемоданом как раз все ясно — затолкал туда бумаги и унес.
Ты великий детектив, Ярнебринг, подумал Бекстрём, теперь у меня на шее этот чемодан, а я собирался вернуть его, как только все немного успокоится.
— Какие бумаги? — воинственно произнес Бекстрём. Надо немного подразнить эту гориллу, решил он. — Какие еще бумаги?
Ярнебринг только пожал плечами. Зря он вспомнил про этот ключ, слава богу, догадался промолчать о подозрительно пустом ящике письменного стола. Но факт остается фактом — Эрикссон расписался в Торговом банке за два ключа, а нашелся только один, хотя они с Хольт обшарили всю квартиру. Где он?
50 
