11 
Он повернулся к нам.
– Вы не пропущены на вечер, но можете подняться в кабинет мисс Хэдлам. – Он был вполне удовлетворен.
Но я с ним еще не закончил.
– Я должен кое-что объяснить вам, мистер Пултер. Вы назвали меня «солнышко», что я воспринимаю как расистское оскорбление в адрес меня и моего партнера – и доведу до сведения вашего строгого руководства, как их служба безопасности обращается с гостями телестудии.
– Воспринимайте как хотите, приятель. Не понимаю, о чем вы. Вы такой же белый, как и я, а солнышком я называю всех, не только… – Он глянул на Делиз. В ярком свете бронзовый оттенок ее кожи казался еще темнее. – С женщиной я не разговаривал. Зря вы так разволновались. А если вы хотите, чтобы я принес извинения, то ждать вам придется долго.
Делиз бросила на меня уничтожающий взгляд, как будто путаница с приглашением и перебранка произошли по моей вине. Несмотря на ее ирландско-карибские гены, в ней достаточно английской крови, чтобы испытывать отвращение к любого рода «сценам».
Один из дежурных провел нас через сияющий мрамором вестибюль туда, где знаменитости дожидались лифта, чтобы вознестись на ярмарку тщеславия. С потолка свисали хрустальные люстры, из встроенных динамиков неслась негромкая музыка.
– Будем утешаться тем, что проехались в лифте со звездами голубого экрана, – шепнул я Делиз, когда мы встали между ведущим новостей и актером из сериала.
На пятом этаже мы вышли и двинулись по извилистому коридору. От развешанных по стенам кричащих абстрактных картин и крутых поворотов у меня снова началось головокружение, с которым я боролся весь день. На оформление интерьера денег действительно не пожалели. Все здесь было нестандартно – даже дверные проемы имели самые причудливые очертания – и в целом производило угнетающее впечатление. Цветные плинтусы, музыка со всех сторон и картины в тяжелых рамах придавали этому месту сходство с дорогой психиатрической клиникой.
Меня приятно удивило, что хозяйка кабинета встретила нас у дверей. В ней не было ничего отталкивающего, – наоборот, прислонившись к изогнутому дверному косяку, она выглядела очень привлекательно.
– Мне страшно неудобно перед вами, – пропела она со своим аристократическим акцентом, – вероятно, наверху опять начались кабинетные игры. Время от времени это случается – начальство заботится о том, чтобы как-то разнообразить наши скучные будни. – Особенно смущенной она, однако, не выглядела.
Я понял, что со слов Теда Блейка составил себе совершенно неверное представление об этой даме. Я ожидал увидеть фурию, крепко держащуюся за рычаги власти над виртуальной империей, – но перед нами стояла женщина явно иного склада.
Хэдлам была среднего роста, с песочного цвета волосами. Лицо немного портили выступающие вперед зубы – хотя и не придававшие ей «лошадиного» выражения, но все же довольно изрядные. Она имела очень своеобразную манеру улыбаться: сначала плотно смыкала полные губы, а затем раздвигала щеки. Я не сразу понял, что так она старается лишний раз не обнажать зубы. Элегантный пиджак цвета маренго прекрасно сочетался с кремовым джемпером и широкими брюками. Мгновенно почувствовав, что я нахожу эту женщину привлекательной, Делиз напряглась, и ее желание прорваться в глубь телевизионного мира явно ослабло.
– Проходите, пожалуйста, – сказала Кэт Хэдлам, снова сверкнув большими зубами.
Мы вошли в просторный ультрасовременный кабинет с неоконструктивистскими креслами, в которые нам предложили сесть. Из того положения, в каком оказывался разместившийся в них человек, я видел только лицо Хэдлам поверх своих колен.
– Эти кошмарные новые охранники хуже гестапо.
Она помолчала. Близорукая улыбка опять привела в движение все мускулы ее лица. «Централизованное управление», – подумал я и улыбнулся ей в ответ.
– Не знаю, как перед вами оправдаться, – продолжила она. – С тех пор как эти финансовые тузы поставили руководить студией Ланса Тревоза, мы отчитываемся за каждую кнопку и скрепку. Спрашивается, можно ли в таких условиях заниматься творческой работой? До этого Тревоз занимался оптовой торговлей мясом! Но я вижу, вы совершили чудеса и нашли мой портфель. – Она сделала паузу. B ee ровной манере держаться было что-то академическое.
Я повернулся к Делиз, надеясь, что теперь, когда нам по крайней мере объяснили причину неприятного столкновения у входа, она вернет находку, но она крепко держала кейс из красной кожи на коленях.
11 
